Мысли для заметки с таким необычным названием давно крутились в моей голове. Давно увлекаясь ботаникой, садоводством, огородничеством, цветоводством, я, конечно, прекрасно знаю с самого детства один из наиболее распространённых садовых цветов, который знают, наверное, все: золотые шары.
Исполнилось сто лет со дня рождения великолепнейшего русского писателя Владимира Солоухина, и, как это водится, почти нигде никаких упоминаний. Всего несколько статей на весь интернет, специально проверил сейчас, — и то их надо искать специально.
Я всегда радовался тому, что хорошо знал людей, родившихся до революции. Таковых было, наверное, несколько десятков. Еще больше меня радовало, что в раннем детстве мне удалось пообщаться с людьми, родившимися в 19-м веке, некоторые из них хорошо запомнились. Но самое поразительное, что я помню (по крайней мере, двоих) людей, родившихся даже при Александре Третьем!
Дипфейки скоро заполонят все информационное пространство. Мы и так живем в призрачно-туманном мире, где все перепутано и перевернуто с ног на голову, так вот еще одна проблема. Нейросеть сгенерировала как выглядел Иван Грозный — вот так, по ее мнению.
В юбилейный день рождения Пушкина хоть где-то и как-то вспомнили о нашем тяжело больном инвалиде — современном русском языке.
Не так часто пишу о Пушкине, скорее даже редко. О воздухе мы тоже не думаем, когда дышим. Также примерно и с Пушкиным: он растворен в нас, мы им дышим, мы им аукаемся. С него у нас начинается настоящая литература. Все, что было до Пушкина, — это была подготовленная почва. Пушкин стал зерном, из которого выросла вся наша литература. Трудно назвать жанр, в котором он за такую в общем-то короткую жизнь не оставил заметного следа: поэзия, проза, стихотворение, поэма, роман, рассказ, повесть, сказка, эпиграмма, публицистика, литературная критика, мемуаристика, эпистолярный жанр, исторические труды, издательская деятельность. Это только то, что за минуту пришло в голову, наверняка что-то еще забыл.
Сколько себя помню, всегда любил карты — географические, политические, исторические, топографические, атласы, глобусы, карты мира, полушарий, отдельных стран, регионов и прочего.
Всегда просмотр карт завораживал, так и хотелось, подобно чеховскому герою, глядя на карту Африки, произнести: «А, должно быть, в этой самой Африке теперь жарища — страшное дело!»
Люблю читать и собирать книги. Однажды вознамерился собрать знаменитую серию книг «Библиотека Сойкина» (их всего примерно 120, в основном приключенческая литература). В 1990-е гг. их переиздало издательство Logos в старых переводах (если это зарубежные авторы). Собрал примерно половину, начал читать, и понял, что дальше, видимо, не буду собирать эту серию.
Вчера прочитал один из рассказов Короленко, «В ночь под Светлый праздник» (1885), где говорится о том, как в Пасхальную ночь из тюрьмы бежал заключенный, и, замеченный охранником, был убит при этом. Типичный рассказ для Короленко с «ложкой дегтя» даже в Пасхальную ночь. Почему-то он в первых абзацах трижды упоминает слово «сумрачный». Но не это привлекло мое внимание.
Год от года генеалогия становится всё более популярным хобби как в нашей стране, так и за рубежом. Например, в Америке генеалогию по популярности опережает лишь садоводство. За составление родословных люди готовы платить большие деньги, тратить много времени и сил. Чем же привлекает генеалогия? Какие интересные открытия могут ждать человека, изучающего историю своего рода? На эти и другие вопросы подробно ответил опытный генеалог и краевед Станислав Смирнов.
