Куда крестьянину податься?

В юбилейный день рождения Пушкина хоть где-то и как-то вспомнили о нашем тяжело больном инвалиде — современном русском языке.

Из такого русского языка — с его хейтерами, хантингом, хайпом, мерчендайзерами, спикерами, трэшем и крашем, топ-менеджерами, мастлуками и прочим словесным мусором, из языка горе-блогеров, теле-, радио- и интернет-ведущих с их иностранными интонациями, из матершины и эллочкиного словарного запаса современной молодежи, из языка неумелых и косноязычных писателей, журналистов — хочется куда-то эмигрировать. Не хочется пребывать в этой мутной луже, от этого «контента» хочется укрыться. Когда сидишь, например, по необходимости на каких-то «форумах», «сессиях», и вынужден слушать речь этих инопланетян, становится тоскливо до физической боли внутри.

Благо, есть у нас такие оазисы: есть записи дивных голосов великих артистов, исполнителей прошлых лет, есть великая русская (и зарубежная) литература, еще кое-где есть островки подлинно русской яркой, выразительной деревенской, народной, или наоборот — прекрасной городской интеллигентской речи, есть, наконец, и чудная страна Словария, в которой я часто и подолгу лечу свой утомленный слух. Такими постоянными источниками вдохновения, например, являются великое детище академика Трубачева и его последователей — Этимологический словарь славянских языков, примыкающие к ним словари Черных и Фасмера — для русского языка; Постоянно радует и удивляет другое великое творение отечественных лингвистов — Словарь русского языка 11-17 веков (это вся допетровская Русь); периодически и очень часто помогают Словарь Церковнославянского языка Дьяченко и любимый бесконечно Даль; постоянное мое пристанище — Словарь русских народных говоров и Новгородский областной словарь. Это вот тот минимальный набор, то прекрасное лекарство, которое не позволяет унывать при ежедневном соприкосновении с русским языком в его современном изводе. Даст Бог, может еще и исцелится этот больной.