Вчера прочитал один из рассказов Короленко, «В ночь под Светлый праздник» (1885), где говорится о том, как в Пасхальную ночь из тюрьмы бежал заключенный, и, замеченный охранником, был убит при этом. Типичный рассказ для Короленко с «ложкой дегтя» даже в Пасхальную ночь. Почему-то он в первых абзацах трижды упоминает слово «сумрачный». Но не это привлекло мое внимание.
Мы постоянно говорим, что чтение классики, помимо всего прочего, расширяет наш кругозор, обогащает лексикон, помогает постигать культуру, и ведь это так и есть. Вот и в этом рассказе, в авторском примечании под сноской я обнаружил такую фразу «Сибирские бродяги рассказывают, что в глухой тайге сороки стаями провожают пробирающегося в чаще человека. В те времена, когда охота на «горбачей» разрешалась законом, буряты охотники выслеживали бродяг по громким крикам сорочьей стаи». Меня привлекло это слово — «горбач», вспомнилась и известная фамилия Горбачев.
Я предпринял поиск по словарям. Словарь Даля, кстати, в этом значении слова «горбач» не знает. А вот в Словаре русских народных говоров есть обстоятельная статья про него, и есть три значения — это приисковый рабочий, сильно ссутулившийся от работы в наклонном положении, еще человек с поклажей, с котомкой на спине, золотоискатель, приисковый рабочий, возвращающийся с прииска через тайгу с котомкой, мешком за спиной для продажи золота, а также беглый бродяга, каторжник.
Еще в интернете прочитал жуткую информацию, намек на которую есть и в вышеуказанном примечании Короленко: сибиряки часто выслеживали горбачей, иногда по сорочьим крикам, как мы видели, и грабили их, а нередко и убивали. И уж совсем чудовищно: были в тайге целые села и деревни, промышлявшие «охотой» на горбачей. Такая вот интересная история. Так иногда стоит увидеть незнакомое слово, «потянуть» за него, и вытянешь целый пласт культуры. Не отсюда ли, кстати, и фамилия известного политика?
Вадим Грачев
