Вот такая странная постановка вопроса. А меж тем она связана с особенностями перевода английских текстов на русский язык. Так часто бывает, и не только с английским: на другом языке слово может звучать совсем не так, как в оригинале. А иногда и вовсе странная ситуация: могут быть несколько (по крайней мере, два) варианта звучания.
Нас не удивляет доктор Ватсон и открыватель ДНК Уотсон, а ведь это одна и та же фамилия, или имя Вальтер, которое довольно часто произносится как Уолтер.
Есть такая популярная английская фамилия Hudson. Справочники нам говорят, что образована она от диалектной формы Хадд — вариант произнесения имени Хью, то есть значение этой фамилии «сын Хью (Хадда)».
По-русски эта фамилия опять же звучит двояко. Первый вариант «Хадсон», и тут у нас в памяти всплывает старая добрая героиня из «Шерлока Холмса» в исполнении Рины Зелёной. Второй вариант «Гудзон» — и тут мы вспоминаем фамилию знаменитого английского мореплавателя, жившего в 16-17 вв., в честь которого назван известный залив.
Большинству из нас и в голову не прийдет, что Хадсон и Гудзон — это два варианта произнесения по-русски одной и той же фамилии.
Словарь английских личных имён
Разжился замечательным словариком, в котором собраны 3000 английских личных имён. Расположены они в алфавитном порядке, даётся транскрипция, варианты русского звучания.
Очень важно, что у большинства имён приводится их этимология и значение, примеры использования этих имён в произведениях литературы. Так, я впервые узнал отсюда, что знаменитое имя Шерлок обозначает в переводе с древнеанглийского «светловолосый».
В качестве приложения даётся интереснейшая статья «Из истории английских личных имён». Очень интересное и полезное приобретение.
Липаться
Русский язык, особенно в его диалектах, порой хранит для нас много скрытой до времени информации, которая постепенно открывается при пытливом к нему отношении.
У меня в диалектном словаре моей деревни зафиксировано такое слово «липаться», означающее «цепляться», «лезть куда-либо, преимущественно вверх». Прежде я думал, что оно образовано от слова «липнуть, прилипать» — такая иллюзия создается, когда человек лезет куда-то вверх (по дереву, стене, двери и т. д.). Но вот сегодня в очередной раз заглянул в Русско-литовский словарь, и увидел там слово lipti, означающее буквально «взбираться». Это меня глубоко заинтересовало. Ведь литовский язык, как и все балтские, ближе всех других языков к славянским, и мы можем много найти в нем соответствий с нашими исконными словами.
Далее открываю Этимологический словарь славянских языков с корнем «лип». Там, конечно, несколько десятков слов, связанных с названием дерева липа, но среди прочих есть и такое: lipati, давшее в некоторых славянских диалектах слово «липать», обозначающее быстрые стремительные движения, действия. Так это же и есть быстрое, стремительное движение вверх! По-видимому, это слово не имеет отношения к глаголам «липнуть», «прилепляться», а имеет некое другое, более глубокое происхождение, дославянское, индоевропейское. Литературный язык не знает такой формы, а старые добрые диалекты хранят еще много скрытых чудес, которые нам предстоит постигать.
Вот так довольно часто знание родного диалекта вкупе с интересом к истории и происхождению других языков, подкрепленное чтением словарей, позволяет нам докопаться до некоторых маленьких (а может и больших) истин.
Правильно ли писать «кофе-брейк»?
В последнее время все чаще в программах конференций, форумов и прочих научных и деловых встреч появляется термин «кофе-брейк». Когда я первый раз прочитал эти слова, то какое-то мое внутреннее чутье подсознательно запротестовало против этого – я вначале даже не понял – почему?
Термин этот заимствован из английского языка, звучит как coffee break [ˈkɔfɪ-breɪk], и обозначает «перерыв на кофе», или «кофейная пауза». Слово «кофе» у нас давно стало русским, и мы четко отличаем его от английского «coffee», которое произносится по-другому, с другим окончанием, нежели в английском варианте.
Когда стали заимствовать в русский язык этот термин, обозначающий «перерыв на кофе», то почему-то слово «кофе» взяли в русском варианте, а «break» так и оставили по-английски, только написав его кириллическими буквами. Вот, очевидно, против этого «гибрида» и протестовал бессознательно мой ум. Ведь нужно было или полностью оставить английский термин, записывая его как «coffee break», или, на худой конец, «кофи-брейк», либо же перевести на русский не только первое, но и второе слово этого термина, и получилось бы вполне симпатично – «перерыв на кофе».
Но почему-то выбирают довольно часто этот несимпатичный гибрид «кофе-брейк» – одно слово русское, второе – английское. Может быть, к этому, как и ко многим другим «гибридам» со временем привыкнут (уже и сегодня это многих не смущает), но мое естество все-таки этот неуклюжий термин как-то внутренне отторгает.
Кофе в Европе
Кстати, в первой трети 18-го века у европейцев утро явно не начиналось с кофе. Отношение к нему было настороженно-брезгливым, сродни нашему « – Откуда вонишша? – Барышни кофею варили» – это из Алексея Толстого, «Пётр Первый».
Привожу цитату из романа Фейхтвангера «Еврей Зюсс», в которой показано отношение европейцев того времени к кофе. «Католик привез с собой новомодного зелья, придуманного каннибалами, называлось оно кофе, и тайный советник требовал, чтобы ему из этого зелья готовили черный напиток с крепким запахом. Испуганным, возмущенным взглядом смотрела Магдален-Сибилла, как отец отведывает дьявольского питья, и ревностно молилась, чтобы Господь не допустил его отравиться».
«Я вам чаю накачаю, кофию – нагрохаю» – совершенно не случайная прибаутка.
Иван Иваныч Иванов = Иванов Иван Иваныч?
Другая «неправильность», с которой приходится сталкиваться в настоящее время – это последовательность имени, отчества и фамилии, когда, например, объявляют докладчика, выступающего. Довольно часто приходится услышать такое:
— А сейчас перед вами выступит Иванов Иван Иванович с докладом… (и далее по тексту). Мне всегда думалось, что в русской традиции первичны имя и отчество, а фамилия вторична. Нужно говорить так:
— Сейчас мы послушаем доклад Ивана Ивановича Иванова на тему такую-то…
Фамилия в нашей культуре вообще явление недавнее. У русских крестьян по-настоящему фамилии закрепились только лет 100 назад, после революции. В народном сознании, прежде всего, идут имя и отчество, а в официальном отношении первична фамилия. Мне, например, всегда как-то было не очень приятно, когда приходишь, скажем, на братскую могилу воинов, захороненных после войны, и там, в списке они записаны как Иванов И. И., Петров П. В. и так далее. Вот для церкви, например, фамилия не важна, а главное – имя. Церковь молится не за фамилию, а за человека по имени. Имя всегда важнее. Понятно, что когда зачитывают алфавитный список людей по фамилиям – это одно, а вот когда объявляют докладчика, выступающего и так далее – нужно начинать с имени-отчества, а уж потом фамилия.
Что же можно озвучить?
С грустью приходится смотреть на деградацию русского языка, причем эта деградация порой даже подтверждается официально, ничего не поделаешь. Официальным отражением существующих норм языка являются толковые словари, которые фиксируют не или иные слова, речевые обороты как норму, и дают им оценку, например, что это слово устаревшее, жаргонное, книжное, разговорное, просторечное, грубое, вульгарное, новое и так далее.
Любопытная ситуация со словом «озвучить». Все чаще приходится его слышать, когда зачитывают, например, официальные приказы, документы и т. д. Говорят так: «Сейчас я озвучу приказ такой-то». Мне эта ситуация представляется такой: Снят какой-то немой ролик, на котором изображен человек с бумагой в руках, что-то читающий по этой бумаге. Нужно к этому «немому фильму» записать дополнительно звук и соединить с видеорядом. Только так можно «озвучить приказ». Ведь в русском языке термин «озвучить» относится только к кинофильмам, мультфильмам и так далее.
Только это значение зафиксировано, скажем, в словаре Ожегова за 1963 год – эпохи русского языка классического советского извода. Если мы заглянем в современный толковый словарь, изданный в 2008 г., там кроме основного появляется и второе значение – произнести вслух какую-либо мысль («мне пришла в голову мысль и сейчас я ее озвучу»). Причем, помечено, что это фраза разговорная. Очевидно, если будут издавать новый толковый словарь, то еще добавят и это значение – «зачитать что-либо с листа бумаги», пометят, что это просторечное выражение, а еще лет через 10-15 скажут, что это норма. Печалька.
Говоры
Изучаю карту русских говоров. Большое коричневое пятно — это моя родная Ладого-Тихвинская группа, я её носитель, и говорю дома именно этим говором. А уже моя любимая Устюжна — несколько иной говор — Белозерско-Бежецкая группа. Тем не менее, все мы входим в большой Северный русский диалект.
Велик, могуч и разнообразен русский язык. По говору мы можем определить, откуда приехал человек (как Штирлиц в поезде, общаясь с немецким офицером, которого играл Николай Гриценко). Раньше я по говору студентов мог определить из какого они региона. Теперь такого почти нет. Во-первых, говоры исчезают потихоньку вместе с носителями, а во-вторых, телевизор и интернет сильно унифицируют и опошляют речь.
Утрось, севечор, ночесь
Все мы помним пушкинские строки «Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась…». Есть и другой пример: как-то один советский поэт написал в песне «Приходи ко мне вечор…» и попал впросак. В чем разница?
Советский поэт, в отличие от Пушкина, обладавшего тонким чутьем и глубокими знаниями русского языка, не понимал до конца смысла слова «вечор». А между тем, любому крестьянину, тому, кто вырос в деревне, смысла этого слова объяснять не надо: «вечор» — значит «вчера вечером», «прошедшим вечером». Очень красивое и удобное слово, вместо двух можно выразить временной промежуток одним словом. В современном языке оно считается устаревшим, но у нас в деревенском обиходе оно все еще распространено. Как говорится, наша Россия, как поезд, едущий в трех столетиях: паровоз с первыми вагонами катит в 21-м столетии, основная масса вагонов тянется по 20-му веку, а последние 2-3 вагона еще ковыляют по веку 19-му. И вот мне как-то уютнее в задней части этого поезда, во второй его половине, чем в первых вагонах.
Хотя я в силу разных обстоятельств курсирую по всем вагонам этого поезда. И вот слово «вечор» звучит именно там, в хвосте состава, когда ты сидишь за столиком со стаканчиком крепкого чая, и под мерный стук колес вспоминаешь, что ты делал вечор.
Есть и другие слова, обозначающие временнЫе промежутки красивыми устаревшими словами. Попробую их перечислить.
Ночесь – аналог слова вечор, только относящийся к минувшей ночи. Иногда от бабушек в деревне можно было услышать: «Ночесь худо спала, всё ворочалась, ворочалась, насилу-то к утрию уснула».
Утрось – минувшим утром. «Утрось корову доила, уж солнышко вышло, светель была, скоро лето». Напрашивается еще какое-то слово в отношении минувшего дня, а его-то как раз и нет в обиходном русском языке. Есть, правда, церковнославянское слово «днесь», но оно обозначает не минувший день, а настоящее и будущее время. Скажем, начало тропаря «Днесь спасения нашего главизна…» – здесь слово «днесь» обозначает и сегодня и все будущее время до конца земной истории.
Есть еще одно словцо – «вчерась», но оно какое-то неуютное. У кого-то из лингвистов я читал, что оно произошло от лакейского «вчера-с», то есть это не коренное русское слово, а позднейший неологизм, от него не веет доброй стариной и Древней Русью.
В отношении прошедшего времени есть еще одно дивно красивое слово «третьёвадни», (именно так, в одно слово и с ударением на «ё») то есть «третьего дня», значит «позавчера». Конечно, мы сегодня преимущественно говорим «позавчера». Но вот всего каких-то лет 10-20 назад жило поколение стариков, которое могло сказать «Я третьёвадни в лес ходил, грибов две корзинишши принёс, слой белых вышел, а волнух-то хоть косой коси!» Сейчас это слово уже вышло из обихода. И даже если я его использую в разговоре, то оно прозвучит как шутливое, или какой-то архаизм.
Теперь о будущем времени. Тут тоже есть прекрасные диалектные формы. Перечислим и их.
Сеночи (ударение на «е»), то есть как бы «сей ночи» – грядущей ночью. Вот это слово мы в деревне и сегодня употребляем: «Сеночи заморозок будет, я на Гисметео прочитал по интернету, надо помидоры в теплице пленкой укутать». Так и видишь молниеносно летящую стрелу из последнего вагона поезда прямо в паровоз, о котором я писал в начале.
Севечор – сегодня вечером, то есть, вечером, который наступит. «Севечор гости должны приехать, надо в избы прибрать». В общем-то, слово тоже сегодня в ходу в деревенской лексике.
Сутра (ударение на «у») – это о грядущем утре, когда о нем говорят накануне вечером. Бывало, так говорили бабушки «Надо растворить, дак сутра пирожка спеку». «Растворить» – это значило поставить с вечера опару, а утром, когда топится печка, надо было уже «замесить», то есть на основе опары поставить основное тесто.
А в отношении дня опять же нет диалектной формы будущего времени. Но есть обычная литературная – «сегодня». В диалекте она, пожалуй, только слегка изменилась до «сегодни», а иногда уж совсем кратко – «сёдни».
Вот это те формы прошедшего и будущего времени, которые мне вспомнились в отношении короткого промежутка времени (1-3 дня). Но приходилось мне слышать от крестьян и такое: «сейгод» (с ударением на «е», в одно слово). Пастух, например, мог сказать: «Сейгод лето сухое, дак и травы мало выросло, коровы молока меньше дают». Вообще, конечно, русский язык богат, велик, могуч. Наверняка в других регионах есть какие-то и другие штрихи к обозначению времени. Буду рад узнать дополнения от читателей.
Ц и Ч
Давно заметил за собой такую особенность: набирая текст на клавиатуре постоянно путаю Ц и Ч. Просто удивительно, какая-то неисправимая опечатка. Вот и сейчас хотел набрать «опецатка». Казалось бы, ну никак их не спутаешь – они отстоят на клавиатуре далеко друг от друга, даже не в соседних строках находятся. В чем же причина такой упорной, неразрешимой проблемы?
Мне кажется уж не «голос крови» ли это? Ведь древние новгородские гены не дремлют, постоянно дают о себе знать. Вот и это «цевоканье» – вполне может быть голос «коллективного бессознательного» – от предков, древних новгородцев, которые свободно заменяли Ч на Ц (цокали). Сейчас это осталось на милой сердцу Вологодчине (чуть не написал «Вологодцине»). Что ж, в таком случае готов постоянно с радостью ошибаться, это приятная ошибка, в русле традиции.
Хлеба и хлебы
Как тонок и многообразен наш великий и могучий русский язык. Например, у слова «хлеб» есть множественное число, но произнести это слово во множественном числе можно двояко: «хлеба» и «хлебы».
Для иностранца, быть может, они покажутся одинаковыми, и он сможет сказать: «Я достал из печки хлеба́» и «У нас в полях зреют хлебы», и тут же сядет в лужу, ибо надо говорить всё наоборот. Русским это понятно на каком-то подсознательном уровне, но, к сожалению, сейчас такой уровень грамотности, что и русский может произнести хуже иностранца. Так что давайте испечём хле́бы и будем любоваться, как в поле у нас зреют хлеба́.
Благолепие
Насколько красиво жили наши предки? Посчитал наличие слов, начинающихся на благ/блаж в русском языке в различные временнЫе промежутки.
Эти слова традиционно обозначают красоту, что-то доброе, возвышенное, приятное. Вот что у меня получилось: в словаре русского языка 11-17 веков (Допетровская Русь) таких слов 492. У Владимира Ивановича Даля (19 век) — 335. В современном толковом словаре, изданном в 21 веке, и содержащем около 100 тысяч слов — всего 141. Можно сказать, что словарный состав меняется, слова стареют, уходят из языка, и т. д. — всё это так, но есть тут и непреложный факт: в нашем лексиконе, по сравнению с Допетровской Русью, почти в пять раз стало меньше красоты.
Вадим Грачев
Читайте также:
Просмотров - 660 Помочь сайту