Если вы думаете, что вы тут все такие крутые со своими айфонами: нажал на кнопку, сказал сообщение, некий текст, и отправил адресату, то глубоко ошибаетесь! Лев Толстой делал это ещё в позапрошлом веке!
В конце 19-го века Эдисон прислал в подарок Толстому фонограф, который записывал звук на восковых валиках. Толстому эта идея понравилась, и вскоре он вместо бумажных писем стал рассылать своим корреспондентам такие валики со своим голосом. Их сохранилось довольно много, если не ошибаюсь, целый час по времени. Благодаря этому до нас дошел живой голос Толстого. Он записывал не только письма, но сказки, статьи — на русском, английском, французском, немецком языках. Он считал, что самое главное в нашей жизни — это человеческая мысль, и чем больше её носителей будет в мире, тем лучше. Изобретение фонографа он считал равновеликим изобретению книгопечатания.
Старик говорил нам добро
Написал о фотографии с Шаляпиным и вспомнил, что у меня есть еще одна «заветная», любимая фотография (правда, оригинала ее я не видел, а только некачественные копии) — Лев Толстой, записывающий свой голос на фонограф.
Эдиссон находился с ним в переписке, выслал в подарок фонограф и несколько валиков. Толстому нравилось записывать, особенно письма. В общей сложности сохранилось, кажется, на час звучания записей голоса Толстого. Потом эти валики пылились в Ясной Поляне, часть ушла в Америку, и неизвестно до сих пор, сохранились ли они там. Уже в советское время реставраторы максимально бережно восстановили записи с голосом Толстого, была целая история, описанная в газетной заметке, которую я тоже прилагаю.
Особенно нравится его обращение к мальчикам в яснополянской школе: «Вы вспомните, когда уж меня не будет, что старик говорил нам добро». Хотя, конечно, старик говорил разное, добро там тоже присутствовало, но активное противлении Христу и Его Церкви, плюс банальная гордыня, под конец жизни совершенно свели с ума этого талантливого человека, великого русского писателя.
Тем не менее теперь мы можем сказать: Лев Толстой посылал голосовые сообщения, когда это еще не было мейнстримом.
Вадим Грачев
«Может быть, я слишком мрачно на все смотрю». Последнее большое интервью протоиерея Георгия Ореханова
Размышляя о Льве Толстом
