Мы ехали из Дзержинска, где отпраздновали день рождение друга. И были слегка навеселе.
В полупустом вагоне электрички, слева по ходу движения сидела у окна симпатичная девушка. Появление нашей компании ее совсем не обеспокоило. Она лишь придвинула поближе к себе большущий чемодан, чтобы освободить место для нас.
— А мы вас знаем! Вы Света и учитесь на мехмате, — соврал Толян.
— Не угадали, я Ира, — улыбнулась она, — биофак, 4 курс.
Мы тоже представились: Толя, Вова, Саша.
И предупредили: — «Мы вас сейчас будем фотографировать для газеты».
— Фотографируйте, я не против.
Мы защелкали затворами. Общий план, средний, крупный. Вид сверху, сбоку.
Пленка (а цифра тогда была в диковинку) у всех, кроме Толяна, закончилась еще на дне рождении. Да, и у Толяна случайно осталось 6-7 свободных кадров, не больше. Но мы щелкали и щелкали.
Всю дорогу несли какую-то ерунду, казались себе страшно остроумными, и ржали, как лошади. А Ирина глядела в окно и улыбалась чему-то своему, а вовсе не нашим дурацким шуткам.
Когда электричка подошла к перрону Московского вокзала, она встала, взялась за ручку своего чемодана и спросила: «Мальчики, вы поможете мне дотащить его до бабули? Колесико сломалось – не крутится».
Толян сказал – Я на Автозавод, Саня сказал, я в Врхние Печоры. А мне нужно было на Проспект Гагарина. И Ирине в ту же сторону.
Чемодан достался мне. Судьба!
Ирина снимала комнату у бабули, как она ее называла, на четвертом этаже в доме рядом с университетом. Дверь нам открыла старая карга, лет 70-ти, которая на мое «Здрасьте!». Грубо приказала:
— А-ну, дыхни! — И тихо прошипела: «Ясно, с утра нажрался! Скидовай ботинки, наследишь!»
Я оторопел от такого приема. И уже за чаепитием в Ириной комнатушке спросил: «Как ты уживаешься с таким чудовищем?
— Я ей полы мою, а она мне скидку за аренду дает.
— Ты, полы моешь? – Не поверил я, посмотрев на ее тонкие пальчики с маникюром.
— Нам резиновые перчатки для опытов выдают – в них удобно пол мыть, ногти не ломаются.
Я говорю: «Ир, ты мне моральный ущерб, нанесенный твоей бабулей, возместишь походом в кино?
— Пойдем, только не на последний сеанс. Бабуля не любит, когда я поздно возвращаюсь.
В понедельник Толян принес в универ шесть фотографий. Ирина получилась на них классно. Прямо модель для глянцевой журнальной обложки. И я похвалился, сказав, что завтра мы с ней в кино идем.
— Почему ты? Я всю ночь фотографии печатал. А ты в кино, ничего себе!
— Толян, так ты же женат! И потом, кто чемодан на четвертый этаж пер? В нем, между прочим, две трехлитровые банки с солеными помидорами были и учебники!
Толян почесал в затылке: «Вообще-то, да, мужики, мне нельзя! Все еще не привыкну к своему женатому положению».
Саня только вздохнул: «А у меня зачет на носу». В общем, и этот конкурент отпал. Все по справедливости вышло — я всех предупредил.
Мы встретились с Ириной у «Орленка». Я отдал ей фотографии. Она посмотрела на них и ахнула: «Какая я здесь красивая!»
Я говорю: «Да ты и в жизни смотришься вполне даже ничего».
— Спасибо, мальчики, у меня никогда таких хороших фоток не было.
— Конечно, — говорю. — Откуда им быть! Помнишь, в электрике, мы тебя с трех рук снимали! Мы же профи…
После кино мы с Ириной шли от «Орленка» до универа пешком – на троллейбус денег не хватило – последние копейки на мороженом проели.
Я соловьем заливался, рассказывал ей о том, что родился и вырос на площади Горького, что мне здесь каждый кустик знаком.
Она говорит: «Вов, а повернись спиной к памятнику буревестнику революции и скажи быстро: какая рука у него вверх поднята — правая или левая?
Я брякнул, не подумав: «Правая».
Она засмеялась: «А вот и нет. Он обе руки за спиной держит».
Я посмотрел на памятник. Ну, Алексей Максимович, подвел ты меня капитально! А я ведь, действительно, у твоих ног тут на трехколесном велосипеде еще мальчишкой столько кругов нарезал. И по парапету бегал, и ходил мимо тебя сто раз.
Ирина утешает: «Вов, чего ты раскис. Я в Дзержинске живу, а, бывает, путаю портреты Чехова и железного Феликса».
Я спрашиваю: «Ир, скажи честно – у тебя парень есть?»
— Есть. Он сейчас в армии, десантник, скоро придет. А весной мы пожениться запланировали.
— Значит у меня никаких шансов?
— Ну почему, я кино люблю и мороженое, можем же мы просто дружить?
— Твой десантник ревнивый?
— А ты, как думаешь.
— Думаю, ревнивый. Ты ему наши фотографии не посылай, а то изведется мужик. Потом покажешь.
Мы расстались с Ириной друзьями. На свадьбу она нас не пригласила. Может, десантник ее приревновал, может бабуля что-то ему напела, да и как нас позовешь: сотовых тогда не было, визитками мы еще не обзавелись. На деревню дедушке приглашения посылать?
А жаль, мы бы с трех-то рук ей такой фотоальбом наснимали!..
Я той ночью, проводив Ирину после кино, возвращался домой поздно, и, знаете, какую песенку насвистывал? «Это был не мой чемоданчик. Это был чужой чемоданчик»…
И спасибо Алексею Максимовичу, благодаря ему я не успел влюбиться в чужую невесту. И поэтому не страдал.
Владимир Лапырин (Из серии «Рассказики. Про любовь»).
ДРУГИЕ РАССКАЗИКИ:
Любопытство привело нас за колючую проволоку
Я вас узнала, только не помню, как зовут…
На «горбатом» я никуда не поеду
Вы верите в любовь с детского сада? А я знаю, что она есть!
