День сорок первый. Исполнил свою мечту — зачитываюсь биографией Шолохова. Утром перебирал прошлогоднюю картошку, которая отлично выглядит и обладает изумительными вкусовыми качествами. Часть уже реализовали, но ещё есть и на еду и на реализацию. На улице тепло, чудесно. Всё вокруг цветёт, «и жить торопится, и чувствовать спешит»! Спешить надо — северное лето короткое.
Посадил сегодня на участке три тополя, выкопав побеги у соседей, так что «Три тополя на Плющихе» — это теперь про меня. Раньше у нас росли целых четыре тополя, из одного места, как бы расходясь на четыре стороны, отдельными стволами. Тополь растёт очень быстро. У нас они росли прямо перед домом, и со временем появилась угроза падения либо на дом, либо на провода. Так что пришлось спилить два в 1990-х, а ещё два — в 2000-х. Теперь посадил тополя в безопасном месте, на противоположной стороне от дома, за дорогой. Тополя у нас лавровидные, с листьями как у лаврового дерева, с чудесным запахом и клейкие.
Много поливал растений в огороде, почти всё, что посажено. На это ушло много времени. Сделал также медовый раствор: три ложки мёда растворил в двух литрах воды и опрыскал им зацветающие деревья, чтобы привлечь к опылению перепончатокрылых тружеников.
Была и традиционная баня с веником и эфирными маслами. Самое вкусное — пихтовое. После перекладывал сухими газетами гербарий. Потом посмотрел передачу «Мой герой» — интервью с Юрием Ивановичем Каюровым — прекрасное! Получил массу удовольствия и улыбок! Вечером понаблюдал за засыпающей природой, правда, она и не спит — соловьи, например, поют активнее, чем днём. Белая ночь вступает в свои права, а я раскрываю книгу и продолжаю проживать дни и годы биографии Шолохова.
День сорок второй. Читал биографию Шолохова, приблизился к 100 страницам. Уже пишется «Тихий Дон», в невероятно молодом возрасте. Из-за этого кто-то до сих пор не верит, что этот «пацан» мог такое написать. Но если бы эти злопыхатели пожили в те годы в шкуре этого «пацана», пережили бы сколько он пережил, да обладали бы хоть толикой его таланта, пыл бы их поутих.
Значительную часть дня провёл в подвале, перебирая картошку, и эту работу закончил. Картошечка выглядит молодцом, теперь разложена для удобства манипуляций в ящики, а засек прослушивается до осени, чтобы принять в себя новый урожай. Ещё месяца два эта прошлогодняя кормилица будет идти в пищу, а там, глядишь, и новая скороспелка появится.
Во время подвального сидения (несколько часов) слушал с телефона записи бесед на ютубе Владимира Карпца. Особенно интереснейшую передачу о противостоянии Рюриковичей и Виндзоров — эту передачу смотрю уже второй раз, настолько она интересна и актуальна. Что-то из его речей не очень улавливаю, но понимаю, что это невероятно интересно и актуально. Его идеи позволяют совершенно по-другому взглянуть на историю. Дугин говорит, что каждая идеология, каждый учебник, каждый человек выстраивает из реальной истории свой «историал». Так вот, чем больше таких историалов ты узнаешь, тем больше приблизишься к объективной истине. И Карпец в этом плане очень расширяет горизонты познаний.
Смотрел некоторые записи нашего дорогого Джонатана Джексона — новые песни и интервью греческому телевидению. Скоро в Словакии должно выйти его интервью для русинского православного журнала. К этому интервью и я капельку приложился, послужил катализатором, что мне очень приятно: тут всё сошлось в одну точку — Джексоны, Словакия, русины — всё это мне очень интересно! Спасибо за это моим замечательным новым друзьям-русинам из Словакии!
За бортом у нас сегодня немного похолодало, особенно к вечеру. Ночью, думаю, будет градуса 4-5. Сходил полил посаженные вчера тополя. Обвяли, но, надеюсь, приживутся. Деревья цветут, но дует холодный ветер, из-за этого перепончатокрылых тружеников прилетает мало. Сильный ветер повалил даже несколько тюльпанов. В огороде всё посажено. Теперь осталось только дождаться того времени, в которое можно вместе с героиней Нины Афанасьевны Сазоновой повторять: «У меня в огороде-то так всё и прёт, так и прёт, прямо благодать Господня!»
День сорок третий. Утром читал биографию Шолохова с чашечкой кофе. Потом долго занимался университетом: отправлял очередные задания студентам первого и второго курсов (даже им уже последние, обучение заканчивается). Занимался с одними дипломниками, подгонял других, так полдня и прошло. В этом учебном году мне ещё предстоит принять экзамены в трёх группах и зачёты в двух, а также выпустить одного магистранта и четверых бакалавров. Остался месяц до отпуска.
Ближе к вечеру занимался малиной. Старый ряд, длиной метров 10-12, уже перерос. На весь ряд я не покусился, но разделался с его третью. Выкопал все веточки малины, перекопал землю, вытащив из неё громаднейшее количество корней паразитки-сныти. Прорыл в центре ряда траншейку, в которую привёз лиственного перегноя и торфа, насыпал полведра золы, аккуратно перемешал всё это (кроме перегноя листьев, которые остались на дне траншейки). Получилась небольшая ямка в центре и возвышенности по краям траншейки. Аккуратно мы перебрали все веточки с корнями, по возможности также очистив их от корней сорняков. Потом я посадил их в траншейку, оставив по краям бортики для задержания воды, обильно полил из лейки. В это время солнце стало клониться к закату, суля ночную прохладу. Кому как, а пересаженной малине это только на пользу. Посмотрим, как приживется. Пересаженные в субботу тополя поливаю раз в день, но листья у них обвявшие. Надеюсь только на пресловутую тополиную живучесть.
Вечером перекладывал листья гербария, а то вчера до него руки не дошли. Потихоньку подсыхает, даже толстостебельные купальница и калужница, а осока дернистая, так совсем почти сухая. Хочу ещё успеть засушить одуванчик, кое-что из крестоцветных, пока не прошло их время. Говорил по телефону с некоторыми друзьями, а закончил день, как и начинал — Шолоховым. Уже примерно пятую часть книги освоил. Поинтересовался биографией автора — Валентина Осипова — потрясающий человек: под 90 лет, возглавлял в своё время издательства «Молодая Гвардия», «Художественная литература», издавал «Библиотеку Всемирной Литературы», все эти советские многомиллионные тиражи — это всё о нём! И позиция у него в публицистике, в книгах — державно-патриотическая. А как много он сделал для апологии Шолохова, развеивая всякую неправду — потрясающе! Вот так постоянно открываешь для себя каждый день что-то, или кого-то нового и интересного! Пошёл дочитывать порцию книги на сегодня.
Пыс пыс: скульптура на фото — Крокодил Гена.
День сорок четвёртый. Утро снова с биографией Шолохова и чашечкой кофе. Потом занимался университетскими делами. Немного позанимался родословной — разносил ссылки, подтверждающие биографические факты родственников, из документов ЦГА СПб — это метрические записи ЗАГС первой половины 1920-х гг., почти столетней давности. Здорово, когда есть документы: биографии родственников как бы проясняются, уточняются, открываются новые факты. Интересно, что появилось несколько «новых» членов родословной, о которых я никогда не слышал, существование которых подтверждается пока только этими документами. Но любопытно, что обладая колоссальными сведениями о родословной, я легко могу их «атрибутировать» с высокой долей вероятности — по десяткам и сотням косвенных фактов, за которые они «цепляются». Примерно также археологи атрибутируют, скажем, берестяные грамоты, если не известно время написания грамоты, то по массе внутренних и внешних зацепочек профессионалу легко её отнести к тому или иному временному промежутку. Войти у меня находятся не только младенцы, которые могли пожить несколько дней или месяцев и умереть — про таких, понятно, мало кто уже помнит, — но и вполне даже взрослые люди.
Ближе к вечеру закончил уход за малиной, посыпал на неё немного гранул аммиачной селитры, чтобы подпитаться азотом и ускорить рост, обильно полил. Сходил также к «трём тополям на Плющихе», полил и их. Третий, самый маленький, уже вполне адаптировался, не похоже, что был подвывшим. Надеюсь, его примеру последуют и другие два.
Ближе к вечеру мульчировал помидоры в теплице мелкой травкой, которую мы скосили с газона у дома новым триммером (старый, многолетний, безнадежно сломался). Прополол и разрыхлил кусты крыжовника, молодые, рассаженные мною два года назад. Теперь осталось их подвязать и подсыпать перегноем, хорошей землицей. День стоял прохладненький, обещают ещё два таких, с дождями, а потом тепло. Посмотрел биографический фильм про любимого Юрия Мефодьевича Соломина, у которого скоро юбилей — 85 лет! Фильм выложен на ютуб-канале Малого театра. А теперь снова читаю о Шолохове, приближаясь к 200 страницам. Сталин ликвидировал РАПП, немного облегчив жизнь советским писателям, но жизнь эта всё равно трудна. Каких невероятных усилий стоило Шолохову напечатать и «Тихий Дон» и «Поднятую целину» — это и представить трудно. Но он твёрдо преследовал свою цель, увертываясь от «РАППовской дубины» (членом которой он сам формально состоял). Не соглашался ни на какие изменения в тексте. И что интересно: в отличие от других, более мелких писателей, никогда не заискивал перед властью, писал, что думал, даже сторонился власти, а эта власть его не трогала, понимая, что он великий мастер слова. Хотя многие были репрессированы, но таким как Леонов, Шолохов, удалось дожить до лучших времён, порой кажется — чудом!
Есть у меня 63 троюродных брата и сёстры. Подавляющее большинство из них я знаю лично, только 8 человек, с которыми я не общался и знаю об их существовании виртуально. С некоторыми знаком дистанционно — через интернет, телефон. Таким же был для меня и Максим Левин. И вот сегодня мы встретились впервые лично, причём в концептуальном месте — на кладбище, у могил наших дедов, которые были родными братьями.
День сорок пятый. Делал все обычные дела. Кроме того, посетил три кладбища, прибираясь на родных могилах, сфотографировал много табличек родственников с датами жизни — в дополнение родословной энциклопедии. Впервые встретился с одним из троюродных братьев. Всего имею их 63 человека.
Вечером подвязывал разросшиеся кусты крыжовника, поливал пересаженную малину и Три тополя «на Плющихе». Также прополол, разрыхлил, окультурил и полил ещё один ряд садовой малины.
Немного дополнил гербарий: выкопал таволгу вязолистную (лабазник), одуванчик лекарственный, пастушью сумку, сурепку обыкновенную, конский щавель и ещё один злак, который пока не определил.
Старые растения, которые уже сохнут с неделю, на две трети, а то и больше высохли. Новые окружил более толстым слоем бумаги, и положил тоже под пресс. Так потихоньку и создаётся гербарий.
Теперь немного Шолохов и отбой!
День сорок шестой. Занимался с дипломниками. Кто-то из них вовсе пропал с радаров, и, видимо, будет отчислен. Кто-то работает, но медленно. Усугубляется всё дистанционным обучением.
Две трети дня лил мелкий дождь, иногда переходивший и в крупный. Две бочки с водой, стоящие под крышей, переполнились, поэтому в обед, взяв пару вёдер, я переносил воду в пустые бочки, стоящие поодаль, а эти, под застрекой, снова стали наполняться.
Перебирал часть своей библиотеки на втором этаже. Думал, что у меня в деревенской библиотеке всего книг 500, а оказалось, что только на втором этаже чуть более 500. Значит, всего примерно тысяча. Хорошо пошуршать книжными страничками, взирая сверху на то, как дождик мочит летнюю землю и всё, что на ней.
Ближе к вечеру сгребал в валки свежескошенную газонную траву — пойдёт на перегной на следующий год, ещё и фитоспорином старым ужо залью.
Двигаюсь по биографии Шолохова. Ну и силён же он был — в конце 1930-х не раз ходил по лезвию ножа, над ним сгущались тучи, мог быть арестован. Но не боялся напрямую обращаться к Сталину — просил помочь за себя и за товарищей, и — помогало. А иногда Сталин даже писал ему собственноручно, не печатал на машинке через секретаря, а сам писал, страниц по шесть от руки. Теперь такое представить трудно, совсем не те реалии. А тогда — это были Шолохов и Сталин.
Сегодня поздравил двоих друзей с днями рождения, и вспомнил, как ровно год назад в Питер приезжали наши родные друзья Денис и Лена Антиповы с семейством, как мы гуляли по ночному Питеру, смотрели развод мостов, катались по Неве, ночевали у друзей, проговорив почти до утра! То-то было радости! Хочется уже повторить!
День сорок седьмой. Занимался обычными делами. В свободное время возил на компостную кучу скошенную вчера и сгребенную в валки газонную траву. Представляю, какие сейчас в этой куче идут микробиологические процессы: сунь руку — обожжешься. Трава-то сырая. Помню как нам на ферму привозили свежую траву, чтобы раздавать коровам вечером в качестве подкормки, так она за несколько часов разогревалась так, что обожжешь руку. В августе прохладными вечерами мы любили забраться на такую кучу травы, вырыть в ней ямку и греться. Теперь в свой компост хочу ещё добавить фитоспорина, пособить бактериям армией усердных помощников.
Ходил также покосить на лугу, сделал длинный прокос, размял плечи. Продолжал уборку на втором этаже, разбирал книги.
Читал о Шолохове, приблизился к 300 страницам, к середине. Наконец-то, на рубеже 1930-х-1940-х от писателя отстали мелкие, но досадливые злопыхатели, и ему стало чуть свободнее жить. Его отношения со Сталиным мне всё больше напоминают отношения Петруши Гринёва с Пугачёвым в «Капитанской дочке»: предельно правдивые, уважительные, но без тени трусости и заискивания. Сталин, как и Пугачёв, это ценил, и, должно быть, уважал за это писателя, сравнивая его поведение с поведением всяких других, более мелких фигур.
Посмотрел запись беседы моего дорогого заочного друга Максима Васюнова со Станиславом Юрьевичем Куняевым. Старый тигр всё также силён, бодр и умён, хотя приближается к 90 годам. Я в своё время перечитал всё, что написано Куняевым, а кое-что и не по одному разу, поэтому сжился, сроднился с кругом его мыслей, переживаний, он во многом на меня повлиял. Помню, как в 2012 году, в день его восьмидесятилетия, я позвонил в редакцию и поздравил мэтра с юбилеем, а он тут же записал мой адрес и выслал мне свою новую книгу с автографом. Берегу её как реликвию. Позже я бывал и лично в редакции «Нашего современника», но Станислава Юрьевича не было в тот день. Удивительный человек, пережил всех своих врагов и друзей, а их, и тех и других, у него было немало, да ещё каких именитых!
Вот почему так интересно было мне смотреть эту передачу с двумя дорогими мне людьми. После этого пообщались с Максимом, а он мне ещё скинул свой новый фильм о Шукшине, о раннем эпизоде пребывания его в Калуге, и о том, как это отозвалось в творческой биографии писателя и артиста.
Погода стояла чудесная, тёплая с волнами животворящего дождя, после которого в огороде и на лугах всё ещё сильнее зазеленело, вытянулось и зацвело. Ходил прогуляться, дышал летним воздухом. Чуть раньше до этого была банька, так что жизнь удалась. Сейчас немного читаю ещё о Шолохове и доброй ночи добрым людям!
День сорок восьмой. День ожившей родословной. Посещал три кладбища с родными могилами, на каждом из них были встречи с родственниками, особенно обильная — на третьем (на фото). Погост, между прочим, существующий с 12-го века, а в документах впервые упоминаемый через 6 лет после открытия Колумбом Америки. Этому конкретному зданию церкви в этом году 190 лет. Последний настоятель расстрелян в 1938 году и я изучаю его биографию. Все родственники были рады, что я их собрал в генеалогической группе и постоянно пополняю её архивными и другими материалами.
Идёшь иногда по кладбищу, хочется рыдать и кричать: «Люди, не пейте водку! Трети этих могил здесь не было бы, вы жили бы радостной и полноценной жизнью, если не пили бы!» Неужели эти могилы не отучат народ от алкоголя? Притча про богача и Лазаря, видать, актуальна на все времена!
По возвращении домой, ходили на луга, метров за 500 от деревни, выкопали несколько первоцветов и ещё цветы двух неизвестных видов, посадили возле дома, авось приживутся. Убирал скошенную вчера траву, сгребал её в кучи. Отчасти мы ею мульчировали растения в теплице и на улице.
После ужина по какому-то дуновению души достал свою огромную энциклопедию «Грибы России» с фотографиями, листаю, отмечаю для себя, сколько мы собираем грибов, из 1500 видов, существующих в России и 100 000 мировых видов. Насчитал, что в моих корзинках побывали 36 видов. А тут сестра присылает мне фотографию, что под Питером уже находят грибы. Ну, думаю, «это Ж неспроста». Пойду-ка и я на свою «грибную грядку» — туда, где у нас обычно растут грибы на участке. И, о чудо, нахожу там замечательный подберёзовик! Пока только один, но ожидаю ещё. По-моему, так рано ещё в жизни не собирал грибов — в день рождения Пушкина! Вот что влага и тепло животворящее делает!
Вечером ходил в березовую рощу, нарезал березовых веточек и украсил ими к Троице дом, надворную постройку и огород — это давняя русская традиция. Слушал очередную лекцию Карпца о расколе.
Ну а теперь, как всегда, под занавес, — Шолохов и доброй ночи!
День сорок девятый. Читал биографию Шолохова. В целом перевалил уже за 400 страниц. Узнал, как Михаил Александрович ездил по фронтам, подвергался опасности, бывал на передовой, сражался словом, писал острую публицистику, а заодно и собирал материалы для романа «Они сражались за родину». Пробивался, как мог, со своими текстами, которые цензура постоянно правила, не хотела пропускать, но он по максимуму сохранял то, что хотел сказать людям, был весьма строптив с цензорами всех мастей. Интересно, что с Фадеевым вроде бы формально дружил, по мастерству и таланту был даже на ступень выше, а по официальному положению тот был выше его, отсюда интересная и непростая драматургия их отношений. По сути они всегда были прохладными. Кончилась война, умер Сталин. Шолохов видит разницу между Сталиным и Хрущевым, всё понимает, и порой даже не сдерживается. Одно из его афористических высказываний: «Да, культ, конечно, был. Но ведь была и личность!»
После обеда поливал недавно пересаженные растения. Немного пособирал скошенную траву, замульчировал ею приствольные круги молодых деревьев и кустов. Компостная куча горит таким страшным огнём, что невозможно туда засунуть руку. Настоящая экзотермическая реакция! Во время работы слушал лекции Карпца и Дугина, очень интересно. Переложил бумагу в гербарии, заменил на сухую, поднял гербарий на второй этаж, там суше и теплее, чем на веранде, скорее высохнет.
Немного занимался родословной. Прорабатывал документы из ЛОГАВ — о лишённых избирательных прав на рубеже 1920-х-1930-х, выцеплял оттуда факты биографий родственников и разносил по статьям Родословной энциклопедии.
Созванивался с некоторыми товарищами. Остаток дня усердно копался в интернете, чтобы определить, что же за растения мы вчера выкопали и посадили у дома на клумбы. Первоцвет, конечно, я знал и так, а вот два остальные — нет. Так вот, быстро определил фиалку собачью (viola canina), а с другим низеньким растением с узкими ланцетовидными листами и синей шишечкой цветков на верхушке пришлось повозиться основательно. Сначала ошибочно ушёл в семейство губоцветные, очень уж напомнило и лаванду и тимьян, но всё что-то не то. Перебрал губоцветные, пошёл дальше, и, наконец, путём долгих поисков, определил, что это семейство истодовые, абсолютно точно. У нас в области растут только два его представителя: истод хохлатый и истод горьковатый. Теперь мои поиски сузились до двух видов, тщательно изучив разницу между которыми, я точно определю растение. Таким образом, день прошёл не зря, и, по крайней мере, два новых вида у меня в голове появились.
Ну а теперь традиционно Шолохов, и всем моё почтение!
День пятидесятый, юбилейный. Проснувшись, видел за окном на дороге зайца: выскочил на дорогу, подумал малость и помчался в проульник вдоль дома. Утром читал Шолохова. Идут хрущевские времена. Шолохов постепенно становится мощной фигурой, одной из главных в советской литературе, но жизнь от этого легче не становится: и цензура не смягчается и забот прибавилось.
Занимался университетскими делами, в основном дипломниками. После обеда обкосил тропинку от дома в сторону автобусной остановки. В тепле и влаге трава прет очень быстро. Поливал недавние посадки. Вечером полил капусту, и опрыскал её от насекомых препаратом «Искра. Двойной эффект». Оставшейся частью препарата опрыскал деревья и кусты, которые уже отцвели. Во время цветения прыскать нельзя.
Целый день стоял зной, под 30 градусов. К вечеру небо разразилось грозой и дождем. Тучи шли с юго-запада на юго-восток, захватив немного и нас. Перед этим я как раз вышел прогуляться. Когда описываем погоду, движение туч, грозы, дождя, то пользуемся названиями местностей, болот, лесов, населенных пунктов, окружающих деревню. Скажем, сегодняшнюю траекторию грозы я описал следующей фразой: «Гроза шла с Гладкого болота, через Мошницу и ушла в Журавлёво. Сверкало и гремело также в Колях, но меньше и там быстро утихло. Зная скорость звука (330 м/с), я также всегда высчитываю, как далеко гроза: когда сверкнёт молния, сразу начинаю считать секунды между блеском и громом. Если эта пауза длится, скажем, секунд 10, значит, гроза примерно в 3,5 км от деревни. Если пауза раз от раза становится короче, значит, гроза приближается, длиннее — уходит. Перед грозой с юга поднялся ветер, начали двигаться чудесные тёплые массы воздуха, прогревшегося за день. Я прогуливался по деревне и получал удовольствие, обдуваемый этим предгрозовым тёплым ветром. Сейчас сижу на веранде и слушаю, как дождь и гроза то усиливаются, то стихают. Вода с застреки льётся в бочку, дождь барабанит по крыше — это лучшая колыбельная. Тем более, что земля уже истосковалась по дождику, он нужен всей природе!
Начинался день с зайца, а закончился ёжиком. Перед началом грозы он вышел на вечернюю охоту и проворно бегал по участку. Надеюсь, он успел перед дождем поужинать и теперь сидит в своей норке под нашим сараем, а посему мы с ёжиком под шумящий дождик желаем всем доброй ночи!
Вадим Грачев
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Дневник деревенского самоизолянта (ЧАСТЬ-1)
Дневник деревенского самоизолянта (ЧАСТЬ-2)
Дневник деревенского самоизолянта (ЧАСТЬ-3)
Дневник деревенского самоизолянта (ЧАСТЬ-4)
Читайте также:
Просмотров - 1 136 Помочь сайту