Районная газета как генеалогический и краеведческий источник

Мне приходилось уже неоднократно писать о том, что районная газета может содержать ценнейшие сведения по генеалогии и краеведению. Существуют районные газеты, как правило, уже лет 90 и более. За много десятков лет в них накопилось бесчисленное количество информации, как по нашей генеалогии, так и по краеведению – по истории конкретных, скажем, деревень.

Приведу конкретный пример. Вот я листаю подшивку районной газеты «Колхозная жизнь» за 1957 год и в номере от 29 сентября встречаю статью, которая заставляет меня внутренне ахнуть: настолько она богата для меня генеалогическими и краеведческими материалами. Называется она «На верном пути» и написана в форме рассказа старого колхозника Петра Павловича Фёкличева. Это родной брат моего прадеда. И если прадед умер в 1937 г., и от него почти ничего не осталось кроме воспоминаний старшего поколения, то Пётр Павлович жил долго, и он является мостиком, соединяющим конец 19-го века со второй половиной 20-го. Очевидно, Пётр Павлович рассказывал корреспонденту о своей жизни, а тот записывал, немного «ретушируя», то есть, укладывая его рассказ в советскую действительность, правильно расставляя акценты. Надо понимать, что это советская газета, и у неё, как и у всякого источника, есть свои особенности. Главная из них – это нужно всячески очернять предшествующий «царский режим», и наводить глянец на существующую советскую действительность. Если учесть этот факт, и мысленно снять этот слой, то можно увидеть, действительно, многое из реальной жизни, как героя этого рассказа, так и самой деревни.

Начнём с того, что я знаю годы жизни Петра Павловича (1882-1966), а если бы не знал, то вот мне и первый объективный факт: на момент выхода газеты (29 сентября 1957 года) он был ещё жив. Кроме того, в одном из предыдущих номеров была маленькая заметочка о начислении пенсий старикам, где сказано, что ему 75 лет. Таким образом, я уже мог бы вычислить год его рождения, даже если бы и не знал его заранее. Я не знаю точной даты его рождения, но учитывая, что к сентябрю 75 ему уже исполнилось, могу предположить, что родился он где-то в районе 12 июля, на Петра и Павла, поскольку имена давали строго по святцам, но это только моя гипотеза.

Ну а далее пойдём по тексту. Первый абзац. Начинается он словами, которые должны задать тон всей статье: «Тяжёлой была жизнь крестьян до революции». Тут надо сказать, что жизнь крестьян, в общем-то, и всегда не легка, хоть до, хоть после революции. И, скорее всего, после-то революции она стала ещё тяжелее. Как они трудились в колхозах, мы знаем из рассказов стариков. «Многие имели небольшие клочки земли. Приходилось гнуть спину на бар». Эта фраза, в общем-то, не лишена смысла. Хотя «клочки земли», видимо, были уж не такими небольшими, на жизнь вполне хватало, но была чересполосица – тут клочок, там клочок и т.д. Крепостного права к моменту рождения Петра уже не было, но спину, действительно, гнули – на кулака (до революции в этот термин ещё не вкладывали того социального и классового смысла, который придёт позже), на владельца завода и т.д. «Мой отец был сам девятый в семье, работал у немца Гельцера – владельца стекольного завода. Плёл корзины. Заработка с трудом хватало на пропитание. А чтобы купить какую-нибудь одежду – и думать не приходилось». Ценнейшие сведения! Мы часто говорим: «Как жаль, что старики все ушли, а мы у них ничего не записывали, не расспрашивали. Теперь ничего не вернёшь и не узнаешь!» Оказывается, всё можно узнать, по крайней мере, — многое. Старики сами говорят с нами из прошлого, надо только уметь их услышать. Вот и Пётр Павлович мне говорит из далёкого 1957 года о составе семьи моего пра-прадеда: сам девятый. Речь идёт в его разговоре о дореволюционном времени, и, видимо, довоенном, то есть примерно 110-летней давности. Сам девятый – это значит, он, Павел Фёкличев, его жена Марфа Витальевна (о которой я тоже знаю по рассказам стариков, и даже ухаживаю за её могилой) и семеро детей, в числе которых и герой этого рассказа, Пётр. Мне известно, что до взрослого состояния дожили следующие их дети: Михаил, Евдокия, Илья и Пётр – четверо. Соответственно, трое, скорее всего, умерли младенцами, что часто случалось в те поры. Вот и ещё один биографический факт, который с определённой долей вероятности мы можем предположить.

То, что в наших краях жил владелец стекольного завода Гельцер, я знал и раньше, и даже однажды, копая яму для фундамента нового дома, на старом прадедовском месте, выкопал маленький изящный стеклянный пузырёк с красивой горловинкой, как будто из-под лекарства, и подумал, что это, наверное, произведение стекольного завода Гельцера. А то, что мой прапрадед трудился на заводе Гельцера и плёл корзины, я не знал. Вот теперь и думаю: что это были за корзины? Традиционно в нашей местности плетут корзины в виде короба из сосновой дранки с красивой ручкой из ивовых прутьев. А может быть это были корзины, оплетавшие большие бутыли, которые выдували на заводе Гельцера, чтобы они не разбились? Эти корзины могли быть целиком из ивовых прутьев. Новые сведения всегда порождают и новые загадки и размышления. По-видимому, заработок, действительно, был невысоким, но а с другой стороны вряд ли Гельцер был уж совсем скупердяем. Насчет покупки одежды – по большей мере, ведь её делали сами, как одежду, так и обувь. Покупали что-то за деньги, действительно, по дорогой цене – зажиточные. Рядовому крестьянину это особо было и не нужно.

«С раннего детства мне пришлось помогать отцу. Вместе с братьями возил дрова на завод. Работали целыми днями, а развлечений никаких. Лишь по воскресениям молодёжь нанимала у кого-нибудь избу и шла на вечеринку». Тут мы видим Петра с юности трудящимся с отцом и братьями на поприще лесоруба – это одно из главных занятий крестьян в нашей местности. Даже если у отца были старшими не сыновья, а дочери, то и они помогали заготавливать лес. Это тоже знаю по рассказам стариков. Что касается развлечений по воскресеньям, то, конечно, надо сказать, что по воскресеньям утром ездили, или ходили в храм, а потом уже развлекались. И вот такая форма развлечения, как «вечеринка» (она называлась «беседа») была широко в ходу. Клубов не было, их заменяли вот такие съёмные избы, где и гуляла молодёжь. Такая беседа показана ещё, скажем, в фильме «Дело было в Пенькове» — вполне себе советское время. Говоря о Гельцере, он отмечает, что тот периодически бывал не в настроении, топал ногами – это может говорить о вспыльчивом характере оного. Далее, в отношении другого немца – Рейтера – тоже сгущаются краски, дескать, он был грубый и жадный. Но в этом тоже могло быть преувеличение корреспондента. А то, что Рейтер привлекал на работу детей – это факт. Далее автор пишет о том, что он был призван на Первую мировую, узнал в окопах о свержении царя, о том, что не поздоровилось в это время некоторым офицерам. Опять же, если скинуть идеологическую завесу, за этим стоит много интересных сведений.

Далее он переходит к послереволюционному периоду, и тут опять загадка: «Осенью 1918 года приехал домой». Интересно, а где он был эти полтора года после «свержения царя»? Опять же, новые сведения и новые загадки. И уже нет ни Гельцера, ни Рейтера, ни деревенского старосты. Куда они все делись, интересно? Немцы эмигрировали, или были репрессированы? Кто-то из Гельцеров, кажется, похоронен на Ефимовском кладбище, но вроде ещё до революции. Одна из наследников Рейтера, в частности, дочь, доживала свои последние годы уже при коллективизации, будучи слепой и немощной. В нескольких словах тоже зашифровано много событий. «Занялся с отцом хозяйством, работал до тридцатых годов». В этот промежуток, видимо, и умер отец. Потом организуют колхоз. И тут Пётр Павлович (или корреспондент) пишет, что всё было так гладко, что он с радостью, одним из первых вступил в колхоз, отдал туда лошадь, телегу, веялку, плуг. Хотя из других источников, в частности из архивных документов, известно, что не так уже радостно он относился к колхозу, и даже агитировал других против него. Истина, видимо, где-то лежит посередине.

Далее он пишет, что в советские годы жить стало лучше, что обстановка дома у крестьян стала богаче. Ну, очевидно, это так и было. Другое дело, заслуга ли это Советской власти, или просто веяние времени. Если сохранилась бы Царская Россия, то, может быть, к этому времени крестьяне жили бы ещё лучше, но это никто не знает, это из области фантазий и размышлений. Нельзя сравнивать разновременные эпохи. Любопытно читать рассказ о внуке, которому пришлось купить велосипед. Внук Анатолий родился в конце 1941 года, к тому времени его отец уже погиб на фронте, сразу после начала войны, так и не узнав о рождении сына. Такое было жестокое военное время. Так что внук рос сиротой, потом у него был отчим и сводная сестра. Умер он только в самом конце прошлого, 2020 года, на 80-м году жизни. Мы также отметим в статье интерес Петра Павловича ко всему новому, в частности, он очень любит слушать радио, и огорчается, когда оно ломается. В общем, он благодарен советской власти за многое, в том числе и за назначенную пенсию. Конечно, не всё было так гладко и однозначно, ясно, что кое-что приглажено корреспондентом, но в целом эта статья является целым кладезем информации, как по истории семьи, так и родной деревни. Когда проштудируешь районную газету за десятки лет, то значительно обогащаешься знаниями в этих областях.

Вадим Грачев