Еще одна прекрасная запись – это монолог Феклуши из «Грозы» Островского в исполнении гениальной А. П. Зуевой. Исполнен и записан он в виде концертного номера, очевидно, в Доме актера. Замечательно, что слышно дыхание и реакция зрительного зала, слышны во множестве аплодисменты и хохот – это естественная реакция на гениальный текст в гениальном исполнении русской актрисы.
Есть у Островского такая пьеса «Василиса Мелентьева». Сегодня ее почти не ставят, да и раньше ставили редко, и, на мой взгляд, правильно, поскольку это не лучшая пьеса Островского. У него почти все пьесы прекрасны и актуальны на все времена. Но эта неудачна, по крайней мере, тем, что здесь Иван Грозный показан кровожадным маньяком со всеми своими негативными чертами. Даже если это и было так (а это очень спорный вопрос), то в любом случае, это не самая интересная тема для спектакля. Сегодня мы можем только увидеть фотографии старых актеров Малого театра в ролях из этого спектакля, например, А. А. Яблочкиной.
Размещаю здесь мой любимый современный спектакль по пьесе Островского — «Бедность не порок», постановка Александра Коршунова, Малый театр. Спектакль идет и сейчас, актерский ансамбль и авторское решение таковы, что с одной стороны — это одобрил бы сам Островский, а с другой — звучит он очень современно и актуально. Здесь все прекрасны и талантливы, особенно современная яркая молодежь Малого театра, да и старшее поколение — на высоте.
Меньше месяца осталось до 200-летия великого основателя русской национальной драматургии. Этот юбилей будет не 12 апреля, как пишет несчастная Википедия и все остальные вслед за ней, а 13 числа. Поскольку родился Островский в 1823 году, 31 марта по прежнему, Юлианскому календарю. В 19 веке эта дата при переводе на Григорианский календарь приходилась, действительно, на 12 апреля. Но уже в 20 и 21 веках добавился еще один день в силу постоянного расхождения этих календарей. И сегодня праздновать юбилей Островского нужно 13 апреля. Мне много приходилось об этом писать. Заменив в 1918 г. календарь, большевики совершили настоящую культурную диверсию, и все памятные даты прошлых лет, все события, дни рождения, смерти – обессмысливаются, поскольку отмечаются нами совсем не в те дни, когда должны.
Ещё одна книга Жюля Верна прочтена, а точнее перечитана. Это «Пятнадцатилетний капитан». Помню, как с упоением читал его в юности, в середине 1980-х. Каждый раз убеждаюсь, что перечитывать книги надо! В разном возрасте делаешь разные акценты, обращаешь внимание на разные вещи, более глубоко и детально прорабатываешь текст.
Первую часть этой фразы все хорошо помнят, её произносит героиня знаменитого фильма. А вторая часть — это название ещё одного романа Жюля Верна, прочитанного мною. Гектор Сервадак — это имя главного героя, французского офицера. И именно эта фраза из «Собачьего сердца» напрашивается сюда своеобразным эпиграфом.
Заканчиваются «лихие» 1990-е. На дворе осень, сентябрь месяц. Ещё нет интернета, компьютеров, мобильных телефонов, социальных сетей. Есть только книги, а также радиоприёмник с длинными, короткими и ультракороткими волнами. Я кручу ручку приёмника, пытаясь поймать что-нибудь интересное в радиоэфире. И вот моё внимание привлекает один необычный голос — это словно дедушка-сказитель из русской сказки: мудрые народные интонации, обаятельная «хрипотца», неспешное повествование. Этот голос вновь воскресил понятие о настоящем русском языке, который к тому времени уже стал подзабываться.
Начиная с самых древних времён нашей истории, всегда наше Отечество посещали иностранцы. Довольно часто они, вернувшись домой, писали воспоминания о России. Пожалуй, одним из первых произведений такого рода были мемуары знаменитого арабского путешественника Ибн Фадлана. Он посещал пределы нашего Отечества в 921 году, сразу же оставил воспоминания, но они стали известны нашим исследователям спустя почти тысячу лет. Их обнаружили и перевели на русский язык только в 19 веке. Сегодня они доступны любому желающему.
Закончен ещё один роман Жюля Верна — «В стране мехов». Прошла передо мной ещё одна галерея смелых, сильных духом, благородных людей.
Валерия Дмитриевна Лиорко-Пришвина пришла однажды к писателю Михаилу Пришвину, чтобы помочь ему разобрать его архивы, ему было 67, ей 40. Очень быстро обоим стало понятно, что в их тяжелейших судьбах наступает «весна света» — друг без друга они уже не оставались, вместе прожили и Великую Отечественную войну, и обретение нового дома в Дунине, и страшные ожидания, ведь «за каждую строчку моего дневника — десять лет расстрела». И все-таки он умирал счастливым, рядом со своей «Лялей». В доме-музее в Дунине есть трогательный экспонат — деревянный пенал, на котором по-мальчишески выцарапано ножичком — «Ляля и Миша». Ее сделал 70-летний Пришвин.
