На «Большом стиле» обсудили, как восстановить в России школу литературной критики

Критик – каково его место в современном литературном процессе? Кто он? Книжный обозреватель? Создатель рекламы (либо антирекламы, что, в общем, почти то же самое) для очередной литературной новинки? Просто начитанный человек «со своим мнением»? Наконец, несостоявшийся поэт и писатель, решивший находиться при тексте хотя бы в качестве анатома, раз уж не вышло стать творцом?

Разумеется, истинное назначение критика гораздо интереснее и благороднее всего вышеперечисленного. Но эмпирическая литературная реальность как будто это назначение упорно вытесняет. Или, лучше сказать, вытесняла до недавнего времени.

«Что такое «большой стиль»? Это стиль переломной эпохи», – утверждает Нина Ягодинцева, кандидат культурологии, член Совета по критике Союза писателей России.

Мы очутились именно в такой эпохе. Она ставит вопросы, которые ещё несколько лет назад (хочется сказать – ещё вчера!) многие из нас даже не думали всерьёз себе задавать. Всевозможные игры «в бисер», в «дегуманизацию», «усталость культуры» и «смерть искусства» оказались роскошью мирного времени. Сегодня нашей словесности предстоит либо занять то высокое место в общественной жизни, которое принадлежит ей по историческому праву, – либо признать свою полную несостоятельность.

Действительно, переломная эпоха требует разговора о большом стиле, который, по М. Бахтину, «есть стиль прежде всего самого видения мира и уже затем обработки материала».

И разговор этот состоялся.

«Большой стиль» – так и называлась научно-практическая конференция литературных критиков и литературоведов, которая проходила с 5 по 8 сентября на базе Московской международной книжной ярмарки, Института мировой литературы РАН имени А.М. Горького, Московского государственного института культуры и Литературного института имени А.М. Горького. Впервые за последние 30 лет более 100 литературных критиков и литературоведов собрались, чтобы обсудить современный литературный процесс и выделить наиболее значительные тенденции и имена.

В «Большом стиле» приняли участие представители более 20 вузов страны, а экспертами конференции выступили известные учёные, критики и педагоги: Вячеслав Лютый, Галина Седых, Наталья Корниенко, Анастасия Гачева, Анна Жучкова, Алексей Татаринов, Михаил Хлебников, Михаил Гундарин, Анатолий Андреев, Вячеслав Куприянов, Михаил Голубков, Виктор Гуминский, Наталья Смирнова, Вера Калмыкова, Александр Кораблев, Наталья Свирина, Елена Коломийцева, Юрий Козлов, Нина Ягодинцева, Сергей Арутюнов и другие.

Каждый специалист уникален, каждый имеет свой взгляд на литпроцесс, но в полифонии высказываний (воспользуемся снова термином М. Бахтина) хорошо прослеживаются общие мысли, общие вопросы и чаяния, выделить которые представляется важным.

Прежде всего критики сходятся в том, что в последние три десятилетия наша литература переживала не лучшие свои времена и что суровые события последних лет поставили её перед необходимостью кардинальных перемен.

«Уже достаточно много лет новейшая литература воспринимается как аутсайдер в пространстве разнообразных форм текстов и удовольствий – констатирует Алексей Татаринов – историк литературы, литературный критик, доктор филологических наук, проессор Кубанского государственного университета. – С началом СВО оказалось, что практически полностью отсутствуют проза, поэзия и драма, соответствующие сошедшему на нас эпосу. Современный литературный процесс в XXI веке мало кому казался большим, а выяснилось, что он вообще какой-то неприлично маленький, суетливый и не совсем русский. А учитывая число прямых и косвенных иноагентов – совсем не русский».

Схожим образом обрисовывает ситуацию алтайский писатель, журналист и педагог Михаил Гундарин:

«Кризис письменной культуры серьезно ударил по популярности чтения. Россия, как часто бывало в нашей истории, перепрыгнула через несколько этапов и оказалась впереди всех стран по дороге в некий Цифровой Рай (или, как полагают многие, в Цифровую Преисподнюю). В итоге «самая читающая» потеряла тиражи, потеряла интерес к чтению – общественный вес и значение литературы и литераторов, соответственно, потеряны тоже. Немедленно после этого от серьезной поддержки литературы отказались власти: зачем им связываться с тем, что не имеет влияния на аудиторию и, собственно, бесполезно в плане распространения и поддержания нужных идей и установок?»

При этом критики ни в коей мере не склонны видеть себя жертвами печальных литературных реалий. Ни от кого не прозвучало высказываний в духе «нет достойных произведений – вот и нет современной критической школы». Участники «Большого стиля» не только берут на себя ответственность за формирование будущего облика русской литературы, но и видят потенциал в её настоящем.

Говорит Вячеслав Лютый – советский, российский литературный и театральный критик:

«Большие творческие работы теперь отодвинуты в зону тени и специального читательского интереса, тогда как тексты средней руки или даже откровенно убогие, как это бывает в перечислениях имен и названий премиального толка, оснащены аннотациями и рассуждениями критиков, чья нынешняя позорная деятельность напоминает нам о древнейшей профессии».

Для доцента РУДН Анны Жучковой – критика, литературоведа, кандидата филологических наук – критическая деятельность является не менее творческой, чем работа прозаика и поэта, и даже более близка к поэзии.

«Если снова хотим живую литературу, нужна яркая и живая критика, – убеждена Анна. – Свободная критика легко разрушает колониальную систему управления литературой (выстроенную через премии, тренды, издательство-монополист), поэтому последние годы нам и твердили: «критики у нас нет», поэтому и подменяли литературных критиков агентами книжных продаж».

О ключевой роли критики в литературном процессе говорит и доктор филологических наук, культуролог, писатель и критик Анатолий Андреев.

«Существует особый «литературный институт», который специализируется на том, чтобы рассматривать стиль в контексте ценностей. Называется он – литературная критика. Нет критики – забудьте о литературе как о феномене культуры. Критика не просто анализирует произведение (это миф); она именно вписывает произведение в контекст вечных и актуальных смыслов».

И снова мы возвращаемся к формулировке Бахтина, связующей понятие большого стиля с «видением мира», а стало быть, с ценностной шкалой.

«Зачем нам критики, пишущие рецензии для смеха других, таких же грустных и относительных критиков! – риторически вопрошает Алексей Татаринов. – Всё это развлечения для сытых и застрахованных. Однако сейчас все страховки и гарантии сгорели. Для чего ныне спорить о неомодернах, новом реализме или метамодернизме? Сейчас важнее быть учителями и публицистами, эссеистами и проповедниками, миссионерами русского слова и его апологетами. Всё складывается так, что совершенно необходимы защитники русской поэтики, ведь осознавший свое единство Запад предъявляет нам слишком основательные претензии, чтобы мы в ответ ограничились Пелевиным…»

«Творчество требует всей личности, – утверждает Екатерина Огарёва – писатель, поэт, кандидат психологических наук. – Оно требует опыта жизни, высокого уровня общей культуры, убеждений, способностей, воли, готовности к контакту, сопричастности чему-то большему, более значимому, чем ты сам».

Итак, контуры основных проблем обрисованы чётко, но «куда ж нам плыть»? Как вернуть родной литературе былую значимость и величие? Способна ли она ещё рождать шедевры уровня «Тихого Дона»? Как вернуть литературной критике её былой авторитет, её смыслообразующую роль?

Опять же, мы приведём здесь высказывания, так или иначе перекликающиеся друг с другом, ведь в точке соприкосновения различных взглядов, возможно, и содержится истина.

Прежде всего, участники конференции солидарны в том, что сообщество литературных критиков нуждается в большой журнальной площадке и обучающих программ для начинающих специалистов.

Анна Жучкова:

«Нужна литературная дискуссия, нужны журналы с разными эстетическими позициями. А для начала хотя бы один журнал критики. С обширным рецензионным отделом (который объединит рецензентов различных сайтов), с аналитическим и публицистическим отделами – обзоры, интервью, проблемные статьи, эссе. И нам нужна школа критики. Не разрозненные критические семинары, а Лицей с курсами по истории и теории литературы, истории критики, философии, методам анализа».

Михаил Хлебников – критик, литературовед, кандидат философских наук:

«Сегодня фактически отсутствует журнальная дискуссия, которая всегда являлась характерной чертой как русской, так и советской культурной жизни в их лучшие периоды. Именно там ставились и решались вопросы не только литературные, но и общесоциальные, в обсуждении которых принимал участие широкий круг читателей – традиционно наиболее активный слой социума. Требуется площадка, которая одновременно будет и территорией профессионального разговора о текущей литературной жизни, и её отражением в максимально доступной форме. Критика не может быть «для своих». Она должна быть напрямую обращена к читателю, она требует читателя. Смыслы нужно не прятать, а высвечивать и акцентировать».

Поддерживая коллег в их желании создать школу не только в профессиональном, но и в образовательном аспекте этого слова, литератор и психолог Екатерина Огарёва напомнила, что все мы родом из детства:

«Используя биографический метод для изучения природы и динамики становления литературно-творческих способностей, психолог А.Г. Ковалев обнаружил, что для большинства писателей литература начиналась со страстного увлечения чтением и живого интереса к другому, стремлением «узнать человека, проникнуть в его психическое состояние», и лишь потом проявлялась в пробах сочинять!»

Невозможно воспитать большого писателя, поэта, критика, не воспитав человека. Именно поэтому одна из трёх секций «Большого стиля» посвящена психолого-педагогическим аспектам становления и развития личности в контексте литературного образования. В рамках секции была презентована образовательная программа «Молодой Пушкин», цель которой как раз в этом – сделать художественное слово инструментом формирования личности.

Большая дискуссия о современных литературных тенденциях, состоявшаяся в ходе «Большого стиля», достойна отдельного материала. Важно, что эксперты назвали имена современных авторов, чьё творчество так или иначе отвечает высоким требованиям большого стиля. На основании предпочтений критиков создан проект учебника по новейшей литературе.

Вячеслав Лютый отметил в прозе новейшего времени своего рода вектор к «селфи» – когда дистанция между автором и героем минимизирована:

«Скорее всего, лирический прием в прозе, когда автор, подобно стихотворцу, почти неотличим от своего центрального персонажа и по сюжету, и по интонации, не подойдет масштабному литературному произведению. То, что в последние годы активно разрабатывалось в отечественной прозе, оказывается частностью – вещью, психологически весомой и занимательной, но с большой жизнью не имеющей тесных взаимоотношений. Тут частные подробности поглощают всё. Эпическая основа – вот одно из главных качеств Большого стиля».

В завершении обзора конференции приведём цитату из выступления Нины Ягодинцевой, в которой важные смыслы скреплены созвучной времени военной терминологией:

«Большой стиль подспудно зрел все эти кризисные для русской литературы десятилетия, и сейчас настал тот самый момент, чтобы:

– восстановить при помощи критики иерархию литературных ценностей, чтобы выстроить стратегию прорыва обороны прошлого;

– собрать корпус лучших произведений современной национальной литературы, её живую, действенную силу – так выстраивают полк перед наступлением;

– определить принципы, предложить технологии и методики целостного развития личности посредством литературы – так подготавливают запасный полк, чтобы движение в будущее было безостановочным».