Понравившиеся мне мысли Натальи Алексеевны, нашей замечательной современницы:
«История христианской Руси демонстрирует закономерность: как только складывались предпосылки для значительного материального роста и процветания, судьба посылала испытания по своим масштабам неведомые другим христианским нациям. В них искушению подвергались физическая и духовная мощь, способность отстоять своё смыслообразующее ядро. Материальные катастрофы были огромны и их объём лишь увеличивался, чем сильнее была твёрдость в Вере, в избранной духовной истории. Отрёкшись от неё, русские могли бы сохранить себя в большей степени материально и численно, но ценой растворения в других исторических потоках, то есть ценой утраты духовной и национальной идентичности. Однако, как это ни парадоксально, именно после погрома русское государство и нация, сохранившие дух и веру, с помощью Отца Небесного, вопреки «мачехе-природе» в кратчайшее время удивляли мир ростом территории и державного могущества».
«В отличие от современных неоевразийцев, лихо подменяющих духовно-онтологический феномен России неким этноландшафтно-космическим евразийским мистицизмом, за спокойным тоном Ключевского ощущается сознание не только христианской основы русской государственности, но и её особой судьбы».
«Дарвинизм — порождение англосаксонского пуританизма с его нехристианским духом борьбы всех против всех и делением людей на предназначенных и непредназначенных ко Спасению».
«Целью масонства является не только уничтожение церкви, но и её использование через внедрение в неё саму… постепенное незаметное создание такой атмосферы внутри самой католической церкви, которая бы воспитывала и мирян, и клириков, и прелатов в духе идей прогресса, Декларации прав человека и гражданина, французской революции и «Принципов 1789 года» — отделения церкви от государства, религиозного плюрализма… В результате клирики и миряне будут маршировать под знаменем просвещения в полной уверенности, что они следуют заветам апостольского христианства. Такая работа в 20 веке безусловно ведётся и в отношении православной церкви».
«Идеологическая цель Первой мировой войны — уничтожение последних христианских империй, антиклерикальная борьба за завершение задач французской революции, разрушение остатков христианских основ государственности в Европе».
«Позднесоветская интеллигенция ненавидела Сталина не столько за репрессии, где он не был первым, сколько за «великодержавный шовинизм», хотя в этом не признавалась».
«В 60-е годы возобновилось систематическое моральное и физическое уничтожение крестьянства, которое оказало губительное воздействие на сельскохозяйственное производство, однако отражало стремление окончательно стереть цивилизационное ядро России, что привело к обезлюдению деревни, люмпенизации огромной части населения и новому разрушению чуть воспрявшего русского национального сознания».
«При исследовании процессов в общественном сознании нельзя обойти факт, что в годы Отечественной войны в КПСС вступила огромная масса людей по своему происхождению и менталитету (крестьяне) отличавшаяся от воинствующе космополитического раннего большевизма. Второе «советско-партийное» поколение значительно выхолостило ортодоксально-марксистские основы воззрений на отечественную историю и развитие мира… Строительство «коммунизма» парадоксально стало «продолжением» русской истории, что вызвало бы ярость Ленина и Троцкого. Этому второму советско-партийному поколению менее всего за весь 20 век было свойственно «западничество» в какой-либо форме. Благодаря ему, вдохновлённому духом Мая 1945-го, был смещён акцент с «внутренней классовой борьбы» на единственно возможный тогда вместо русского «советский» патриотизм. Именно это в сочетании с осязаемыми итогами Великой Победы не устраивало Запад».
«Турки, поздно приняв ислам, в меньшей степени усвоили глубину и многогранность культуры и государственной жизни арабского халифата. Под лозунгом «Смерть неверным» они порабощали не только христиан, но и своих единоверцев — мусульман-арабов, персов…. Если идея младотурок — оттоманизм — имела цель создать единую османскую нацию (через тюркизацию славян и греков), то кемалисты заменили её пантюркизмом и пантуранизмом… Заметим, что вожди этих вестернизированных турок, вырезавших около 2 млн армян-христиан, были масонами, а руководитель геноцида Талаат-паша, в 1913-1917 годах министр внутренних дел Турции, был гроссмейстером «Великого Востока Турции». Неудивительно, что большевики первыми признали в 1920 году государство кемалистов во главе с Кемалем Мустафой — Ататюрком. В 1921 году Ленин заключил с ними Договор «О дружбе и братстве», оказал кемалистам помощь оружием и деньгами (более 10 млн рублей золотом), рассчитывая повернуть Ататюрка «на рельсы мировой революции», а также заплатив за лояльность к советизации Закавказья территориями, обильно политыми русской кровью в годы русско-турецкой войны, закрыв глаза на геноцид армянского народа».
«Вместо испрашивания у Запада «аттестата зрелости» Россия должна выступить не духовной «бесприданницей», а представительницей поствизантийского пространства и восточнохристианского мира. Настало время в полной мере осознать значимость русского православного форпоста для всего христианского мира в целом перед лицом не только геополитических и демографических, но и духовных вызовов грядущего столетия».
«Находясь в подданстве «Короны Свейской», латыши и эстонцы не были субъектами национально-государственной воли. Они, тогда никому не известные этносы, не только никогда не имели собственной государственности, но и литературного языка, национальной элиты и национальной культуры, кроме фольклора, ибо все бароны были немецкого происхождения и образование велось на немецком языке… В «тюрьме народов» при Александре Втором появились учебные заведения с обучением на латышском языке… На международном форуме бывший премьер-министр Латвии М. Гайлис просвещал, как на протяжении двух веков в Латвии встречались «северная демократия и восточный тоталитаризм, западный конституционализм и восточная деспотия, рыночная экономика и советская бесхозяйственность, протестантский рационализм и византийский мистицизм, наследие германской культуры и славянская традиция». Учитывая опыт истории, можно с уверенностью утверждать, что «протестантский рационализм и западный конституционализм» в составе Германии вообще стёрли бы эти этносы с карты подобно десяткам других, живших в Пруссии ещё в 18 веке».
Подготовил Вадим Грачев
