Русская изба

Нельзя назвать до конца русским того человека, который не видал русской избы, не ночевал в ней, не проникся ее духом. У каждого человека есть свои символы, олицетворяющие Россию. Для меня это деревенская изба с темными бревенчатыми стенами. Особенно впечатляет вид такой избы после дождя. Стены становятся черными, яркими. Старая избушка словно умылась дождиком, посвежела.

В старину все избы были бревенчатыми. Это потом, уже в двадцатом веке их стали обшивать тесом, от чего они словно немного теряли свою русскость, древний облик, словно погружались в некий футляр. Еще хуже смотрится изба, обшитая «финской вагонкой» — веяние двадцать первого века. Это словно взять какую-нибудь Марью Ивановну, снять с нее платок, фуфайку и валенки и нарядить в «креативные шмотки» из модного бутика. И уж совсем извращение — стеклопакеты в деревенской избе (приходилось видеть и такое, неподалеку от мегаполисов). Хозяева, очевидно, утратили всякое чувство вкуса. Окна у деревенского дома — что глаза. У разных домов разные — у одного строгие, холодные, у другого милые, добрые, у третьего озорные с прищуром. Мне всегда казалось, что окна у деревенских домов похожи на лица своих хозяев. Деревянные рамы, сделанные из тонких реечек, покрашенные в голубенький цвет. Вот это сочетание черных бревенчатых стен и голубеньких рам и создает то необыкновенное чувство «русскости», гармоничности с окружающим миром и тонкого вкуса. А когда я вижу стеклопакеты без единой рамы, просто кусок стекла — такое чувство, что у человека выковыряли глаза и вставили стеклянные шарики, мертвые, бездушные.

Внешний облик домов тоже разный. Одни высокие, подтянутые, другие покосившиеся, просевшие — это уже «дома-пенсионеры», стоящие в деревне второе столетие, много повидавшие на своем веку. Они, как наши старенькие бабушки, и немощные и больные, а все еще согревающие нас теплом своей любви! Еще мне нравятся широкие, массивные дома-пятистенки.

На крыльце вас встречает целый букет запахов. Вспомните, кто был в избах — это невозможно передать — запах молока, сена, хлеба, пирогов и даже (простите меня, городские жители) запах животных из хлева тоже примешивается в этот неповторимый букет! В городе никогда таких запахов не бывает, это можно пережить только в деревне. Да и само крыльцо может быть разным. Маленькое, едва вбирающее в себя лестницу, или огромное, под названием веранда, образующее целую комнату, где в летнюю жару можно в холодке обедать, отдыхать, можно хранить припасы летом до самых морозов. Сколько лестниц всевозможных конфигураций приходилось мне видеть: Узенькие с прибитыми на концах ступенек деревянными планочками, чтобы половик держался крепче, широкие, крашеные, некрашеные, крутые, пологие, длинные, короткие.

С крыльца вы попадаете в сени. Это, пожалуй, самая таинственная часть дома наряду с чердаком. Там нет окон, всегда темно, загадочно. А если над сенями нет потолка, то ты видишь сразу крышу. И кажется тебе, что это не крыша, а небо. Кажется, что дом связан с космосом! Возникает какое-то вселенское чувство! Из сеней лестница ведет на чердак (в наших краях его называют вышка), дверь в дом, другая дверь в кладовку и третья дверь на дворяное крыльцо. Мало кто знает, что то, что называется хлевом, на самом деле состоит из двух частей под одной крышей — двор, а только потом хлев. И вот тот островок, соединяющий сени с двором, называется дворяное крыльцо. Оно тоже имеет свою лестницу и перила.

Зайдя в дом, вы попадаете в небольшую прихожую, которой, впрочем, может и не быть. Там чаще всего стоит небольшой столик, за которым пьют чай, обедают, если народу дома мало. Рядом стоит, как правило, старинный деревянный буфет, сделанный на рубеже 19-20 веков вручную. Иногда попроще — советский ширпотребовский шкафчик. На стенах висят старые фотографии в рамочках, репродукции каких-нибудь картинок. Прихожая отделяется от кухни русской печкой, иногда еще и деревянной перегородкой — заборкой, в зависимости от конструкции избы. Печка — душа дома. Она и греет, она и кормит. Она же является мистической деталью — связывает дом с Космосом. Недаром в сказках ведьма всегда вылетает в трубу. Здесь остались отголоски чего-то языческого, таинственного. Какое удовольствие лежать на теплой печке! Детишкам зимой, вывалявшимся в снегу, легко просушить одежду и самим предохранить себя от заболевания, а старикам погреть больные кости.

Кухня. Здесь всегда кипит работа. Топится печка, или плита. Здесь жарят, варят, парят, пекут, сушат. Здесь кипит чайник, выплескивая через край бурлящую воду на плиту, отчего она с резким шипением взмывает к потолку в виде пара, как в сказке про старика Хаттабыча.

В большой комнате посередине стоит стол. На стенах висят фотографии в рамках. Это деревенская традиция, появившаяся в двадцатом веке — размещать много фотографий самых близких родственников в одну большую раму. В старых домах еще можно увидеть часы с кукушкой. Такие часы с покачивающимся маятником, с гирьками на цепочках в виде еловых шишек передают ощущение старины. Кажется, что неторопливое время в таком доме остановилось. Чаще всего в доме есть и спальня, отгороженная от комнаты деревянной заборкой.

Если семья была небогатая, то домик может быть совсем маленьким. Недавно я был в таком крохотном домике. Его хозяйка, приехавшая летом из большого города, рассказывала: «Нас много было у тятеньки с маменькой, я девятая была, самая последняя. Все спали на соломенной постеле, все были довольны, здоровые».

Вот побываешь в таком доме, ощутишь его запахи, звуки, его дух. Поживешь там недельку, и, кажется, словно в прошлое попал. Консервативная деревня хранит дух старины, старую добрую атмосферу. Так приятно бывает окунуться в нее после городской суеты и так не хочется покидать этот «Приют спокойствия, трудов и вдохновенья».

Вадим Грачев