Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 3

Расскажу о том, как мы всемером (Максим, Юля, я, Вера, Таня, Лёша, Вова) работали и проводили время. Кстати, так сложилось, что всех взрослых мы звали по именам, но женщин – на «Вы», а мужиков – на «ты». Сейчас в поле общения осталась только Вера, но и сегодня, спустя почти два десятка лет, мы говорим ей «Вера, Вы».

Наш вагончик (остроумная Вера всегда припевала со смехом «гонит самогончик») имел один общий вход, запирали дверь мы на замок. Вдоль всего вагончика шёл проход (как это бывает в купейных вагонах), с одной стороны прохода были окна на улицу, во двор и на большое двухэтажное здание – жилище студентов, а с другой стороны несколько купешек, где жили наши взрослые друзья. Ближе к краю вагона была моя шикарная кухня, которая представляла собой открытое купе с двумя диванами и столиком посередине (он был у нас обеденный), а у окна стоял ещё кухонный столик, и, по-моему, электроплитка и чайник. Все мои вещи хранились тут же, в кухне-купе, под диваном, на полках и т.д., было такое ощущение, что я куда-то еду весь этот месяц, поскольку живу в вагоне. Читал в свободные минуты, помнится, книгу о режиссёре В.Н. Плучеке (привёз с собой), а также в комиссионке покупал книги на английском. Тогда, по-моему, я приобрёл книгу Джозефа Конрада «Лорд Джим». Моя кухня была как бы в самом конце вагончика (в конце прохода), но сам проход упирался ещё в дверь, за которой было купе Максима и Юли, вот оно было уже совсем крайнее, это был конец вагончика.

Работа по сбору клубники начиналась рано, в 7 часов утра. Из всех нас Вера вставала в 5. Она была заядлой спортсменкой, каковой остаётся и сейчас. С 5 примерно до 5.45 она бегала вдоль озера, купалась, и приходила в вагончик свежей и бодрой, начинала готовить нам завтрак. А мы, лежебоки, все ещё спали. Я, правда, просыпался, т.к. завтрак готовился недалеко от меня, на кухонном столе. Надо сказать, что у нас в этом коллективе была замечательная атмосфера. Вот Вера, например, не говорила, что нам надо распределить обязанности, что каждый должен делать свою часть работы и т.д., нет, она просто заботилась обо всех нас, не будила, а потихоньку готовила завтрак, делала всё, что только могла. И так действовал каждый из нас: не требовал что-то от других, а просто сам делал всё, что только мог. Если кто-то сильно устал, пусть отдохнёт, его не будут трогать, если кому-то не нравится одна работа, он делает другую и т.д. Как-то так удивительно получалось, что всё было очень гармонично, как будто был девиз «Один за всех и все за одного». И во всём был порядок, и каждый был надёжен и дисциплинирован. Вспоминаешь сейчас те времена, и не нарадуешься!

Потом в 6 – начале 7-го просыпались и все мы, завтракали, шли на работу. К её началу перед двухэтажным домом во дворе собиралась вся толпа людей. Вейкко делал «развод» — кому на какое поле идти, либо сажал нас всех в автобус и вёз в Америку, или на другие поля. Работали так до обеда, потом возвращались на ферму пообедать, после чего ещё несколько часов трудились. Заканчивалось всё обычно в 3-4 часа дня. Если наступал самый пик сезона, с неделю, когда клубники было очень много, то работа могла длиться и по 12 часов. Мы тогда очень уставали, но это длилось не долго. Потом, к концу июля, клубники становилось всё меньше, а в августе она и вовсе заканчивалась. С конца июля работники стайками начинали съезжать с фермы, а на август оставалось обычно совсем немного – собирать последние ягоды, которых было совсем чуть-чуть, пропалывать поля, сажать усы, саженцы и т.д. – в общем, обычная работа.

После работы мы полдничали и с часик отдыхали. Когда работали много, то, конечно, уставшие, уже особо никуда не рвались. Но вот во второй половине июля стала созревать черника, и мы, как обладатели двух автомобилей, имевшие в связи с этим большие возможности, стали после работы рыскать по окрестным лесам в поисках черники. Дело в том, что наш Вейкко поощрял эти наши поиски, и скупал у нас всю собранную чернику по более дорогой цене, чем клубника. Более того, он говорил, что если мы насобираем лесной малины, то за неё он будет платить ещё дороже. Цены сейчас не помню, но килограмм черники стоил, может быть, 3 евро, как-то примерно так. Малины лесной было мало, мы за ней не охотились, а вот черники становилось всё больше. Мы даже купили специально подробную топографическую карту данной местности, и выискивали места, где может расти черника. У нас были также приобретены специальные пластиковые «комбайны» для более быстрого сбора черники. Каждый день мы привозили её и сдавали Вейкко. Он потом вечером куда-то её увозил. Мы грешным делом и подумали: ведь если он платит нам за килограмм черники 3 евро, то явно куда-то он её сдаёт по более дорогой цене. Надо бы как-то узнать это место, куда он возит.

И вот однажды мы, как шпионы, стали подкарауливать Вейкко. Он грузит чернику, мы собираемся как будто бы просто прогуляться в город. А сами подстраиваемся под него. Смотрим, он уже садится в машину, ну и мы сели. Он поехал – и мы поехали – дескать это просто случайно так совпало. И так мы следили за ним, как в детективе, — до самых Суоненъёков, и обнаружили эту заготконтору, где принимают всякие ягоды. Когда Вейкко сдал нашу чернику и уехал домой, мы уже осмелели, подъехали ближе, зашли внутрь, узнали часы работы, цены на ягоды и всё, что нам было надо. Теперь нашей задачей было усыпить бдительность Вейкко: ведь он на каждом килограмме собранной нами черники зарабатывал по одному евро, а нам этот евро нужен был самим. Поэтому, каждый раз возвращаясь из леса, мы привозили только самую малость черники ему, а всё остальное сдавали в заготконтору. А надо сказать, что по мере того, как клубника убавлялась, черники становилось всё больше. Эти две ягоды, кстати, упоминаются вместе в финской пословице – аналоге нашей «В гостях хорошо, а дома лучше»: «Oma maa — mansikka, uma maa – mustikka». Дословно переводится «Своя страна – клубника, чужая страна — черника». Так вот, черники становилось всё больше, она была всё крупнее. Надо сказать, что я, выросший в деревне, в лесу, повидавший за жизнь много лесных богатств, такой крупной черники и в таких количествах, как тогда в Финляндии в 2003 году, больше нигде и никогда не видел. При помощи пластикового «комбайна» мы, например, 8-литровое ведро набирали за 15-20 минут. Часть из нас собирала ягоды, а часть чистила и рассыпала в специальные картонные коробки. Только учитывая то, что работали мы на ферме часов до трёх, а контора по приёму черники работала тоже не до самого позднего часа, у нас был небольшой запас времени: ведь надо перекусить после работы, поехать в лес, собрать, очистить и расфасовать чернику, а также отвезти на приёмку. Потом, когда клубники уже стало совсем немного, Вейкко согласился отпускать нас после обеда, и это для нас было хорошей практикой.

Помимо ягод финны также принимают грибы. Но к грибам у них отношение странное: едят они, и, соответственно, принимают только лисички. По-фински они называются kantarelli – это название, заимствованное из латыни. Килограмм лисичек стоил тогда 9 евро. Все же остальные грибы они ни за что в жизни есть не будут, и считают их ядовитыми. Однажды, помню, я как-то вышел на лесную полянку, совсем рядом с нашим вагончиком, и, не сходя с места, набрал 2 кг. лисичек, и в 2-3 раза больше других грибов – подосиновиков, подберёзовиков и т.д. Лисички отнёс Вейкко, за что он сразу же мне отсчитал 18 евро, а все остальные грибы мы охотно пожарили, варили из них суп. Кроме того, я был назначен казначеем по нашим лесным сборам: все деньги отдавались мне, я их считал, делал разные отчисления на еду, поездки, и пр., и начислял зарплату. В тот вечер мы за каких-то два часа усердной работы заработали 200 евро на чернике – это почти по 30 евро на человека. Был как-то вечер даже по 35 евро. А тогда меня кто-то из компании даже запечатлел на фото: держащего 200 евро в руках, окружённого целой горой подосиновиков, и улыбающегося.

Заканчивалась трудовая часть дня. Часов в 8 вечера мы возвращались на ферму, уже сдавшие чернику, и получившие за неё зарплату. Работники фермы уже с трёх-четырёх часов отдыхали. Мы же всемером, попив чаю, а иногда и не пив его, отправлялись на берег озера (эта ферма, как и большинство других в Финляндии, стояла на берегу озера). В один из наших приездов из России мы привезли с собой рыболовную сеть. У пирса всегда стояла лодка. Мы, сев в лодку, отплывали на некоторое расстояние от берега, и в укромном месте эту сетку расставляли. Собственно, сделали мы это только один раз, а по вечерам после работы только проверяли наш улов, оставляя сеть, практически там же. И каждый вечер там попадалось 5-8 рыбёшек типа окуня, плотвы и т.д. Некрупная, но вполне приличная рыба. На берегу озера было место для костра, была коптилка для рыбы. И вот мы, разведя костёр, чистили и солили эту пойманную рыбку, ставили её на копчение.

Горячее копчение в небольшой коптилке – это быстрая процедура, минут 20 и наша рыба, которая ещё 40 минут назад плескалась в сетях, уже подана к столу. Из России мы привозили несколько бутылок вина, всевозможную еду – всё, что хотели. Поэтому у нас был ужин не хуже, чем в шикарном ресторане – копчёная рыба, у костра, на берегу озера, и бокалы вина.

Солнце клонилось к закату, садилось, спускался полумрак, костёр высвечивал наши лица, было очень красиво и романтично. Мы много разговаривали, иногда слушали музыку из машины, которая стояла рядом, но чаще не включали динамики, а сами пели хором все семеро, и это было тоже великолепно! Время уже приближалось к полуночи, а мы всё ещё весёлые и неутомимые, возвращались к нашему вагончику, но и тут нам не всегда хотелось спать. Мы могли открыть двери у машины, и устроить ночную дискотеку на 20-30 минут. «Утомлённые» студенты, которые работали только до 3-4 часов дня, уже в это время отправлялись спать, и кричали нам из окон своего двухэтажного дома полусерьёзно-полушутливо: «Эй, старики, вы нам спать мешаете со своей дискотекой, не пора ли её заканчивать?» А мы им в ответ: «Ну вы и слабаки — берите пример с нас! Что за молодёжь пошла?!» Но тут и правда, мы уже чувствовали некоторую усталость, начинало клонить ко сну, и в первом часу ночи мы расходились спать с тем, чтобы спустя несколько часов подняться и начать всё с начала.

Вот так нетривиально и весело проходили наши дни на ферме у Вейкко. Но каждую неделю мы ещё ездили домой в Россию, а, следовательно, по этой причине за сутки мы проделывали путь в тысячу километров, дважды пересекали границу и таможню, успевали закупить всё, что нужно на неделю, немного времени проводили дома, и снова возвращались к нашей весёлой жизни. Но это, как говорится, только «трейлер», а весь рассказ ещё впереди!

Вадим Грачев

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ:

Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 1

Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 2

Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 4

Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 5