Пару недель назад мне посчастливилось побывать на семинаре для молодых прозаиков, который проходил в Орловской области, в усадьбе Тургенева «Спасское-Лутовиново». Тридцать юношей и девушек приехали в это тихое местечко под Мценском, чтобы показать свои произведения наставникам – известным писателям, услышать критические замечания, перенять их опыт и наметить для себя путь совершенствования писательского мастерства. Каждому участнику мероприятия были отправлены рукописи коллег-семинаристов еще за несколько дней до поездки. Именно тогда мне в руки впервые попали два рассказа молодого автора Максима Васюнова «Фабрика игрушек» и «Привет, Фидель!». Чуть позже я ознакомилась еще с несколькими его произведениями: «Осень на пилораме», «Фотография», «Паромины. Откровения о мире неизвестного монаха».
Когда начинаешь читать эти рассказы, обращаешь внимание, в первую очередь, на точные яркие описания и реалистичные диалоги. Но уже через несколько абзацев настолько полно идентифицируешься с главными героями, что осознаешь себя внутри созданных образов, чувствуешь и проживаешь каждое событие, описанное в тексте. Автор задействует все каналы восприятия информации. Зрительные образы, тактильные ощущения, звуки и запахи сплетаются воедино так, что погружаешься в сюжет полностью, начинаешь чувствовать и ощущать всё то, через что проходят главные герои, будто становишься ими. Приведу небольшой отрывок из рассказа «Осень на пилораме»: «Улицы уже готовились к зиме. Были тёмными и сырыми. В воздухе пахло догнивающей травой. Да и сам воздух уже начал наполняться морозом, ветер всё настырнее сдёргивал с деревьев последние рваные листья и трепал мой вязаный шарф. Большой чёрный ворон, который неизвестно откуда прилетел этой осенью и обычно задиристо и надменно встречал меня на тополиной аллее, теперь кричал на небо, как проигравший Бонапарт, с обидой и тоской». И вот уже будто ощущаешь морозный воздух, чувствуешь запахи догнивающей травы, слышишь крики чёрного ворона, кутаешься в вязаный шарф — погружаешься в атмосферу серой, холодной осени.
Похожие мысли про вовлечение читателя в глубины произведения посещали меня и после прочтения повести Максима Васюнова «Кутига». Она объемна не только по фактическому размеру, но и по яркости переплетённых образов и смыслов. «Кутига» произвела на меня наибольшее впечатление, поэтому остановлюсь на ее анализе немного подробнее.
Сюжет повести можно описать в нескольких предложениях: во время бурана у девушки-казашки начинаются роды. На пункте скорой помощи в селе ей помочь не могут, и добрые люди соглашаются ее отвезти до городского роддома. По дороге машина вязнет в снегу. Помощи нет, спасения нет.
Казалось бы, это просто факты, которые вполне могли бы напечатать в местном СМИ, но за ними скрываются реальные люди, с их характерами, смыслами и приоритетами. Метель будто обнажила суть каждого, поставила перед выбором, когда и за действие и за бездействие приходится отвечать в равной степени, когда размыта грань между геройством и безрассудством, когда можно оправдаться перед любым, но не перед собой. Стихия стала лакмусовой бумажкой, катализатором, который очистил и природу и души людей от всего фальшивого, напускного и оставил только настоящие эмоции и истинные ценности. В повести показан не только путь каждого героя через буран, но и путь к себе, через собственные противоречия и развилки принятых решений.
Через всю повесть сквозными нитями проходят смыслы рождения нового мира после метели, рождения ребёнка и рождения стихотворений. Этот акт торжества энергии творчества, созидания, рождения нового подчеркивает мотив смены ценностей, жизненных приоритетов каждого героя.
Созданные автором яркие образы помогают не только представить картины природы, но и почувствовать себя в эпицентре метели. Приведу несколько цитат:
«…Мороз люто захватывал несчастную с головы до ног, пробирался через одежду, доставал до самой крови, которая стыла от его касания, как девушка на первом свидании».
«Все понимали – это буран собирает свои силы, и силы эти сулят беду: в поединке вьюги с тишью победит стихия и, взяв в сообщницы ночь, в мгновение ока докатится до их автомобиля, и тогда все, что останется, – отдаться в руки Богу».
«Буран уже выпустил когти, и пока он лишь царапает, но с минуты на минуту ударит всей своей лапой, и тогда пиши пропало – без потерь из-под этой ледяной варежки не выбраться».
Описание родов и состояния женщины, сочетание ощущения роженицей хаоса и гармонии переданы очень точно.
Красиво описано сотворение метелью нового мира, новых слов, новых стихов:
«В те минуты, когда к Асе возвращался ее разум, она слышала музыку, то была музыка метели. Миллионы никому не известных, не понятных звуков носились в воздухе, раздирая его и скобля по всему, что встречалось им на пути, они неслись быстрее света, сталкивались друг с другом и сливались в буквы, буквы носились с еще большей скоростью и остервенением – они царапали мирозданье так, что, казалось, из космоса можно было увидеть оставленные ими ссадины и раны… Наконец, буквы, тоже сталкиваясь и налипая друг на друга, как в снежном коме, оборачивались словами. Теперь слова искали себе место, искали себе пары, строки, рифмы, ритм».
Вот ещё одна цитата, отражающая торжество энергии жизни, рождения, вдохновения:
«Слова, что рождались там, за окном, которое она упрямо пыталась выбить головой, чтобы расслышать все, что ей надо было расслышать; эти слова, не взирая ни на какие препятствия, входили в нее и продолжали свою метель в ее сердце, в ее голове, в ее животе – там, где сейчас готовилось появиться на свет главное стихотворение, главное чудо ее жизни и жизни каждого на земле».
Мотив творчества, рождения новых стихотворных строк проходит через всё произведение, но самое яркое описание в следующем отрывке:
«Невидимый хирург делал сейчас самую виртуозную операцию в мире. Он брал строчки стихов, наматывал на них запах травы, берёз, земли, краски неба, боль солнца и облаков и аккуратно вшивал их в свою пациентку, строчки носились по душе, промокая в личных страданиях, и вновь вынимались невидимой рукой. А дальше операция повторялась снова – на строку как на вертел наматывалась вся тоска и радость природы, все пропускалось через сердце и грудь Аси и еще раз проворачивалось где-то в памяти – так думаются стихи».
Эпизод про взятие ребёнка из приюта настолько правдоподобен, что возникает ощущение, будто разделяешь страдания фельдшера Беловой и сам приходишь к этому непростому решению.
Аналогия хаоса внешнего (метели), хаоса внутреннего (приступа эпилепсии у главной героини повести) и хаоса в людских душах погружает в атмосферу тревоги, неопределённости, дает ощущение нависшей угрозы.
Ребёнок и метель как символы обновления, очищения, рождения говорят на одном языке:
«Но прошел час. И все снова успокоилось. Убаюкалось. Умиротворилось. Улеглось, чтобы взорваться с новой силой. Уууу, — подвывала вьюга. Уууу, — стонала малышка. Это был единственный человек из всех, у кого еще хватало сил поговорить с непогодой».
«- Не жизнь, а кутига какая-то, — сказал на тяжелом выдохе командир». Эта повесть не про метель, она – про жизнь, про настоящих, живых людей, про нравственный выбор, перед которым может оказаться каждый.
В завершении приведена новостная сводка:
«Из сообщений уральских СМИ: Казашка родила в машине скорой помощи. Слаженная работа спасателей не позволила варинцам замерзнуть в машине. По прогнозам синоптиков буран еще вернётся в наши края». Что скрывается за этими фактами? Жизнь, люди, эмоции, метель… и в мыслях, и в сердце, и в душе.
Казалось бы, одна повесть, одна история, один фрагмент жизни нескольких людей, но в каждом абзаце – неожиданные образы, вызывающие даже не эмоции и чувства в чистом виде, а их оттенки, смешения, переливы друг в друга. При прочтении погружаешься в атмосферу, отождествляешься поочерёдно с каждый персонажем, сопереживаешь каждому, проходишь с ним нелёгкий жизненный путь до момента метели.
Есть такие произведения, которые после прочтения выпадают из памяти навсегда, другие же запоминаются надолго, и только некоторым удается достучаться до эмоций, чувств, ощущений. Тогда запоминается даже не сюжет, а атмосфера, даже не конкретные фразы, а те ассоциации, которые они вызвали. Уверена, что образы из повести «Кутига» останутся в моей памяти.
Поздравляю автора, Максима Васюнова, с сертификатом на стипендию Министерства культуры РФ на издание книги, полученным на семинаре для молодых прозаиков в усадьбе Тургенева «Спасское-Лутовиново»! Ждём книгу! Произведения этого автора рекомендую к прочтению.
Юлия Захарова (Дихтяр)
Я согласен с тем, что Максим мастер образов. Пишет глубоко, со вкусом. После чтения всегда есть над чем задуматься. Мне понравились его «Паромины» и «Звезда», которые я прочитал на этом сайте. С интересом читаю статьи о православии и кино. Запоминаются и помогают ориентироваться.
Можно было бы издать книгу со всеми рассказами — сборник.
Метель — это в тему потихонечку надвигающейся зимы:)) По отрывкам чувствуется, что рассказ не пустышка. Только почему Кутига? Редкое такое, забытое словечко.