Преображение

В моем детстве в благословенные годы «махрового застоя» с одной стороны особых религиозных гонений уже не было, а с другой – было живо поколение стариков, родившихся до революции, а несколько человек – даже в 19-м веке. Сохранялась живая традиция, хоть и сильно усеченная. Когда мы в детские годы видели жизнь тех стариков, она нам казалась какой-то таинственной и восхитительной. Мы же в школе воспитывались по советским канонам, и нас учили, что «Гагарин летал, а Бога не видал», а также, что «если бы Бог сидел на небе, то давно бы оттуда уже упал». Но дома, в быту, в общении с древними стариками мы ощущали, что эта примитивная пропаганда в прах рассыпается от столкновения с живой жизнью этих хранителей Русской Традиции. Было ощущение, что за ними стоит что-то великое и непостижимое, какая-то восхитительная тайна. Школьная пропаганда даже в наших неокрепших душах не выдерживала конкуренции с живыми преданиями старины.

Подробнее »Как мы в советской деревне праздновали Пасху

Камень может гореть. «Симфония из камня» может разлететься пеплом над Сеной.

Это удар. Мощный удар. И, прежде всего, по католическому миру. Собор был символом этого мира. А теперь не символ. Потому что символы не горят. Теперь это лишь туристический объект. И поводом его посетить будет не религия, даже не Виктор Гюго и не Пруст, а – пожар.

Подробнее »Сгорел Нотр-Дам-де-Пари. Реквием по собору

Это новые откровения о мире монаха, который подрабатывает паромщиком на Оке. После последней нашей встречи прошло уже больше года. Тогда отец Лонгин (так мы окрестили его) просил меня не называть город, где находится переправа. Но читатели догадались – стали приезжать на духовные беседы или просто ради селфи. Как к необычной достопримечательности. В конце концов, монах сбежал от славы, и я был уверен, что больше его здесь не увижу. К счастью, мои опасения не оправдались — в новое лето отец Лонгин снова сел на весла.

Подробнее »Паромины. Продолжение