Интересные книги. Рекомендуются к прочтению

Мне, как давнему жителю Царского Села, давно известно имя Теппера де Фергюсона, учившего музыке Пушкина в лицее, композитора. Но о самом этом человеке я мало чего знал. И вот недавно совсем случайно увидел в магазине толстенную книгу его мемуаров. Оказывается, они впервые переведены на русский язык. Они охватывают период с 1768 по 1824 гг. Причём, четверть века Фергюсон прожил в России. В этих мемуарах и жизнь общества, и разделы Речи Посполитой, и Французская революция, и наполеоновские войны, и, конечно, Россия! Тираж этой 608-страничной книжищи всего 500 экземпляров!

Те, кто любят Диккенса, наверняка встречали имя Евгения Ланна. В 30-томном полном собрании сочинений Диккенса одним из главных переводчиков указан Ланн. Это был, по-видимому, странноватый человек, покончивший жизнь самоубийством вместе со своей женой. Тем не менее, именно он во многом открыл нам мир Диккенса на русском языке. Очевидно, он настолько погружался в мир писателя, что написал ещё и две книги: первая посвящена биографии Диккенса (1946 г.), а другая — уникальный роман «Старая Англия» (1943 г.), очевидно также навеянная духом Диккенса. Рекомендуются к прочтению обе!

Зашёл я как-то в букинист, а там такая чудная книжечка про любимого Диккенса, да ещё с трогательной надписью: «На память дочке о коротенькой поездке папы в Москву. 28 июля 30 г.» И сразу масса ассоциаций, фантазий: а выжил ли этот любящий, заботливый папа спустя 7 лет во время жестоких репрессий, а что стало с дочкой в блокадном Ленинграде, почему книга оказалась в букинисте — может правнуки этой «дочки» уже не хотели читать, и сдали ее как ненужный хлам? Воистину, книги, как и люди, имеют свою жизнь и свою судьбу.

Когда-то, много лет назад, только начиная интересоваться славянством, я восхищался храбрыми черногорцами, но поначалу, кроме того, что они живут в горах, их никогда не покорили турки, и они очень храбрые, ничего не знал о них. Постепенно, за два десятка лет, круг моих знаний, чтения, общения существенно расширился. Слава Богу, несколько черногорцев входят в круг моих ближайших друзей, а число своих поездок туда я уже перестал считать, чему очень рад. Мой информационный голод постоянно утоляется, но в последнее время появился столь лакомый кусок, которого, думаю, хватит надолго. Это замечательное шеститомное произведение Ровинского на 3500 страниц. Пока пребываю только в первом томе, посвящённом географии, природе и истории Черногории. Предвкушаю с радостью и следующие тома: масса информации, исторических фактов, этнографических подробностей, названий мест, племён, имена собственные. Всё это сравниваю с нашими славянскими древностями, и нахожу много общего. И, может быть, самое большое достоинство этой книги в том, что у Ровинского не было опыта будущего: мировые войны, Югославия, её распад, Тито, Косово, гражданские войны, Евросоюз — это всё потом. Пока же старая добрая Черногория, простой народ, древние традиции, храбрость и чистота души. Всем интересующимся весьма рекомендую к прочтению!

Две книги с одним названием, и картинка одна и та же. Между ними всего четыре года. Разница только одна: первая написана до августа 1948 г., другая — после. В первой содержатся реверансы в сторону менделизма, а во второй тщательно прописано «Как Иван Владимирович Мичурин ненавидел гороховые законы австрийского монаха Менделя». Вот так полезно изучать и сопоставлять разные книги. Вся трагическая история биологии в них сосредоточена.

Век живи — век учись! Многие знают французского драматурга, поэта Эдмона Ростана, написавшего знаменитого «Сирано де Бержерака». Но мало кто знает, что его сын, Жан Ростан, увлёкшись книгами Жана Анри Фабра о насекомых, стал выдающимся энтомологом. Он занимался шелкопрядом, написал о нём замечательную книгу, которую у нас перевели и издали в 1947 г.

Захожу я как-то в букинист, а там лежит легендарный учебник Лобашева, то самое, первое издание (у меня до этого было только второе, 1968 г.), вышедшее после лысенковщины. Стоит 50 р. Открываю первую страницу, а там автограф самого Лобашева! И никому не нужен! Одна из самых удачных моих находок в букинистике, раритет!

В наш век всеобщего невежества так приятно читать литературу, написанную гениальными людьми, помимо того, что на важную тему, так ещё и великолепным языком. Читаешь её, и словно чувствуешь, как она ярким прожектором рассеивает мрак незнания. К сожалению, 95% современной биологической молодёжи не только не читало эту книгу, но и никогда не слышало об авторах. Помню, как зачитывался ею на первом курсе, 25 лет назад. Удивление вызывала фамилия на латинице в списке литературы Timofeeff-Ressovsky, многократно повторяющаяся. Разгадка этой тайны последовала вскоре. Такие книги остаются на века. И теперь часто на неё ссылаюсь в своих лекциях.

Дорогой Василий Васильевич! Вот стоишь ты перед нами на полке в тридцати томах, критиками битый, современниками не понятый, написавший для будущего больше, чем для своего настоящего. Многие тебя не любят, многие не понимают, многие трактуют не правильно, кто-то пытается затащить к себе, кто-то — отвергнуть. Я и сам поругиваю тебя за твои огрехи, и тем не менее любуюсь жемчугами твоей прозы, впитываю крупицы твоей мудрости. Один из умнейших людей 20-го века советовал именно тебя читать, чтобы понять всё, что с нами происходит. С самых первых строк я понял, что ты один из самых «моих» писателей, а уж пронзительные дурылинские строки о тебе только усугубили это ощущение. Стоишь ты на полке, а над тобою твой горячо любимый Достоевский, а между вами тихий и пронзительный Дурылин, больше ничего и не надо. Скоро будет уже 100 лет, как мятежная твоя душа покинула многострадальную землю. Спасибо тебе, что был здесь, и оставил нам весь свой чудесный мир!

Пополнение моей библиотеки. Мемуары принца Михаила, представителя последней правящей черногорской династии Петровичей-Негошей, внука короля Николы. Счастливое довоенное детство в Черногории начала 20-го века, две мировые войны, эмиграция, странствования по Европе, и любовь к Родине, пронесённая в сердце на протяжении всей долгой жизни этого человека — всё это делает весьма интересной данную книгу. Очень подходит также для изучения сербского языка.

Продолжается уникальное издание Полного собрания сочинений П. Н. Краснова. Вышли четыре первых тома, три из которых у меня уже есть. Будет издано всё, что выявлено на сегодня из написанного автором, в том числе и совершенно забытые на сегодня произведения, сохранившиеся в редких малотиражных, эмигрантских и других изданиях. Читать Краснова порой трудно, иногда легко, часто — захватывающе, и всегда интересно, потому что там написана живая жизнь во всём её многообразии.

P.S. Получил уже четвёртый том полного собрания сочинений Краснова. Тираж всего 500 экземпляров. Немного нас, счастливых.))

Отличное чтение перед сном. Собрал почти все наследие Тихомирова, которое вышло в последние лет 20, но мемуары раздобыл только совсем недавно.

А не замахнуться ли нам на Леонида нашего свет Максимовича? Ох и толста книга-то, более 850 страниц! А писал он её всю свою жизнь, да так и не закончил! Ох и умна, да загадочна — не просто читать, а вчитываться в каждую страничку, разгадывать аллюзии и контексты — это я страсть как люблю. Долго буду читать. Ну что ж, в добрый час!

С сего дня я счастливый обладатель самого большого в мире свода древнерусских имён! Читаю с упоением. Будет у меня теперь настольной книгой.

Век живи — век учись! До недавних пор почти ничего не знал о семье Любимовых. Теперь кое-что знаю, и буду знать ещё больше. Удивительная русская семья! После просмотра интервью с замечательным Борисом Николаевичем Любимовым, с которым беседовал не менее замечательный мой друг Пётр Валерьевич Абрамов, страстно захотелось прочесть три увесистых тома мемуаров Николая Любимова, соответственно, отца Бориса Николаевича. Второй том уже у меня, ещё жду первый и третий, чтобы погрузиться в чудный мир русской жизни, от которого веет чем-то дурылинско-лесковским, неизъяснимо-очаровательным!

Друзья летом были в Праге и привезли мне оттуда в подарок шикарную книгу стихов Витезслава Галки на чешском языке, изданную в Праге в 1894 г. Великолепный подарок!
Название «Вечерние песни», и пейзаж соответствующий. Умели раньше издавать книги!