В новогодние праздники на украшенных блестками Газелях курсировали по Кисловодску Деды Морозы. Это ТК «Глобус» — тур создавал кисловодчанам праздничное настроение и воплощал проект «Merry Christmas». Экскурсии на Волшебном автобусе по городу-курорту совместили с Передвижной выставкой икон Светланы Фатьяновой, получившей поддержку организаторов Международной Национальной премии Хрустальный компас.
Вчера Россия земная потеряла, а Небесная — приобрела одного из лучших своих сынов, златоуста нашего времени, блистательного ученого, популяризатора истории, зажигавшего наши сердца любовью к ней, Николая Николаевича Лисового.
В детстве я воспитывался бабушкой. Бабой Зоей. И мы с ней тоже каждый год наряжали елку. Елка была искусственная, маленькая. Это сейчас я понимаю, что маленькая, тогда она мне казалась огромной. Мы почему-то ставили ее на телевизор. Черно-белый телевизор марки «Рекорд». Обкладывали ее ватой, как бы снегом. И начинали украшать.
Хочу поделиться собственным опытом восприятия искусства, основанном только на личных впечатлениях, домотканом «импрессионизме», так сказать. В далёком детстве я поставил себе и человечеству диагноз: чувствительность к искусству даётся при рождении.
— Я не могу стать частью такого мира, где мужья, вместо того чтобы носить на руках своих жён, одевают их как женщин лёгкого поведения, выставляя на показ всё то, что должно быть сокровенным. Где нет понятия чести и достоинства, и на слова людей можно ссылаться только тогда, когда они говорят «обещаю». Где женщины не хотят детей, а мужчины не хотят семьи.
Недавно в гостях у легендарного цирка побывала семья Ольги и Ильи Оводовых, где осуществилась мечта их незрячей дочери Анжелы – она мечтала погладить хищную кошку.
7.01 января ТК «Глобус» проводит по Кисловодску праздничную экскурсию в стиле «Рождество». Иконописцы и художники украсят салон своими работами. Гид расскажет вам не только о достопримечательностях города, но и о передвижной выставке, номинированной на Хрустальную премию, о живописных работах номинированных в России, Англии, США, Германии, Австрии. Вы сможете их потрогать, пощупать. Экскурсионный маршрут передвижной выставки будет такой:
Сворачиваешь с типичного московского переулка в продолговатую арку, пересекаешь по диагонали небольшой закрытый двор, который от обычного отличается только вымощенной брусчаткой, ныряешь в полуподвальное помещение, и вот ты в модном городском театре «Практика». В маленьком зале на сто мест, где нет никакой сцены – а только пространство между первым рядом и стеной напротив. Именно на этом пространстве в десятые годы 21 века вдруг заговорили со зрителями о духовном. Кульминацией этого разговора стал поставленный в 2014 году спектакль «Петр и Феврония Муромские», по Ермолаю-Еразму.
Режиссер Андрей Тарковский о вере, искусстве, книгах и катастрофе цивилизации.
«Я вижу свой долг в том, чтобы человек ощущал в себе потребность любить».
Андрей Тарковский – это Гагарин христианского кино, именно он, а не его европейские современники, первым «слетал в космос» и в отличие от советских пилотов – Бога там видел и с Ним говорил. В своих фильмах об этих духовных путешествиях он успел передать не все, но главное – Тишину. Именно за Тишиной ходили многие и многие люди по всему миру в кинотеатры на Тарковского. Некоторые в его (и в Его?) Тишине оставались навсегда, известны случае, когда люди после просмотра «Андрея Рублева», или «Сталкера», или «Иванова детства» воцерковлялись, а то и вовсе становились священниками. Или просто исправляли свою жизнь до неузнаваемости.
Мало кто знает, что помимо кино Андрей Тарковский оставил свои размышления о встречи с Богом на бумаге, например, в своей книге «Запечатленное время». «Мне бы очень хотелось, чтобы читатели ее, убежденные мною, пусть даже не целиком, а только частично, стали моими единомышленниками, хотя бы в благодарность за то, что у меня от них нет никаких тайн». Предлагаем вдумчиво и благодарно ознакомиться с литературной «исповедью» настоящего режиссера.
Март, бездорожье, холод собачий – не спасает печка, до нужной деревни километров сорок. В такие моменты хочется оказаться в параллельном мире, в нем тепло и дорог нет вовсе…
Неожиданно справа вырос белый храм. Зрение сразу же сфокусировалось на его воздушной архитектуре. Я краем сознания отобразил, что машина, до того переваливающаяся с ухабины на ухабину, вдруг поехала ровно, и теперь я будто бы смотрел на храм в объектив кинокамеры, а та двигалась медленно, словно по рельсам, запечатлевая каждое мгновение красоты. Та кинолента до сих пор у меня в памяти – ничего столь бесподобного я больше не видел.
