Есть такой интересный малоизвестный фильм «Николай II. Опережая время» 2018, снятый по благословению митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла, который открывает правду. После его просмотра пелена падает с глаз. Понимаешь, что все мы обмануты заказными мифами и легендами о последнем русском царе. И, думаю, не написать об этом фильме, наверное, грех. Фильм снят не для продажи. В продаже я его нигде не видела.
Грустно ужасно — окончена повесть ещё одного настоящего мастера. Он тихо шагнул на свой лунный луч, он всегда шёл не сворачивая к тому, в чём он видел свет, к счастью по имени Севиль, которое его покинуло, к реальным и нереальным задачам…
Костров Михаил Прокофьевич
Занимаясь родословной, я особое внимание уделяю изучению биографий родственников, участвовавших и погибших на Великой Отечественной войне. Таковых у меня в родословной на сегодня насчитывается порядка 60 человек. Один из них, двоюродный брат бабушки, Костров Михаил Прокофьевич, защищавший Ленинград, и умерший в госпитале от ран за 6 дней до снятия блокады, 21 января 1944 г. В 2020 г. исполнится 100 лет со дня его рождения, а в ближайшем январе — 75 лет со дня смерти. Из своего века он прожил только четверть, а три четверти уже лежит в братской могиле в Красном Селе и живет в нашей памяти. Вечная память герою!
Фотоотчёт с экскурсии «Дом кукол», приуроченный к открытию Всероссийской выставки «Арт-театр» в музее «Крепость» г. Кисловодска.
Это наши экскурсанты ТК «Глобус-тур», которым мы проводили экскурсию «Дом кукол» — родители с детьми из Кисловодска, Москвы, республики Мордовия. Гостем нашей программы стал профессиональный артист Игорь Дробышев.
Всем большой привет от семьи наших дорогих друзей из Америки, Джексонов! Христос Воскресе!
В моем детстве в благословенные годы «махрового застоя» с одной стороны особых религиозных гонений уже не было, а с другой – было живо поколение стариков, родившихся до революции, а несколько человек – даже в 19-м веке. Сохранялась живая традиция, хоть и сильно усеченная. Когда мы в детские годы видели жизнь тех стариков, она нам казалась какой-то таинственной и восхитительной. Мы же в школе воспитывались по советским канонам, и нас учили, что «Гагарин летал, а Бога не видал», а также, что «если бы Бог сидел на небе, то давно бы оттуда уже упал». Но дома, в быту, в общении с древними стариками мы ощущали, что эта примитивная пропаганда в прах рассыпается от столкновения с живой жизнью этих хранителей Русской Традиции. Было ощущение, что за ними стоит что-то великое и непостижимое, какая-то восхитительная тайна. Школьная пропаганда даже в наших неокрепших душах не выдерживала конкуренции с живыми преданиями старины.
Кто и как создавал пепелац из «Кин-дза-дза». Уникальные фото из личной коллекции.
Нашел в своих архивах фото с Теодором Тэжиком. Стал думать, как же его подписать. «Великий художник» — слишком пафосно, «большой художник» — казенно, «современный художник» — несправедливо, творцы вне времени. Решил так — напишу просто «художник». Без эпитетов. Так честнее. Не может быть эпитетов у того, кто «переплавляет» «скудные остатки мира» в произведения искусства.
Если человек берёт в руки книгу не чтобы развлечься, то любой выбор произведения для него не будет случайным. Это будет выбор промысла. Промысел разговаривает с нами через книги. Бог Слово говорит через слово (через писание, в первую очередь, но не только). Со мной точно. Вот лишь последние примеры.
Наш герой – состоявшийся космонавт. Дважды он уходил в космическое плавание, четыре раза выходил в открытый космос, и может рассказать, что чем ближе к звёздам, становишься не дальше от людей, а наоборот, и что трава у дома снится реально, а за шум дождя легко принять жужжанье приборов станции. В космосе, если у тебя с ним серьёзно, стараешься, чтобы всё было по-домашнему.
Камень может гореть. «Симфония из камня» может разлететься пеплом над Сеной.
Это удар. Мощный удар. И, прежде всего, по католическому миру. Собор был символом этого мира. А теперь не символ. Потому что символы не горят. Теперь это лишь туристический объект. И поводом его посетить будет не религия, даже не Виктор Гюго и не Пруст, а – пожар.
