Пропал без вести точка

Фотографий нет. Только инициалы. И бабушкины рассказы. Отец ее, прадед мой, Василий Казнов служил в НКВД, ловил воров и бандитов, которые в СССР все-таки были. Дом семьи Казновых эти бандиты периодически сжигали. Пращур мой от этого свирепел и надо полагать расстреливал за такие дела десятками. Чтоб неповадно было. Впрочем, то все были мелкие мстители. Настоящие воры и расхитители социалистической собственности таким не баловались — не по понятиям. А прадеда боялись и уважали. И тайно дарили иконы. Несмотря на должность дед в Бога верил, красный угол в доме всегда был заставлен образами. Когда собирались гости, вместо икон ставился портрет сами знаете кого — драматичная деталь эпохи.

Перед войной дом моего прадеда снова сожгли. Восстановить не успели — хозяина забрали на фронт. Оттуда — ни писем, ни телефонных звонков. Ничего.

В сорок третьем пришла весточка — пропал без вести точка. Такие письма миллионы советских ожидателей окунали в пустоту, никто не знал, что делать, как с этим жить и как остановить бешеную пульсацию вен в висках. Был человек — вместо него теперь только боль.

И не было шансов у моей семьи узнать ничего — где служил, кем, что делал. Все засекречено.

Но как подарок свыше, как отсвет от тех самых икон, через несколько лет после Победы к моей прабабке и бабушке пришел в гости «подозрительный тип». Из воров. Из тех, которые по понятиям. Он был наш земляк, даже какой-то дальний-придальний родственник, сидел, попал в штрафбат, там и узнал о перипетиях смерти «товарища начальника Казнова». Его поставили в заградотряд, стрелять по тем, кто струсит и побежит назад. Прадед отказался. Тогда его самого отправили на передовую. Под дулы чужих и своих. Стоит ли говорить, что в одном из первых боев его убили. Скорее всего, в спину. В штрафбате в этом не сомневались. Убили не потому что повернул назад, а потому что у людей из органов были свои понятия и по этим понятиям Вася Казнов был не прав. Значит — пропал без вести точка.

Максим Васюнов