Быстротечно наше время. К некоторым обстоятельствам нашей жизни мы привыкаем настолько прочно, что кажется, что они будут вечно неизменными. Однако нет ничего постоянного в этом мире, всё меняется. В этом году мы провожаем на давно уже заслуженный отдых одного из лучших преподавателей университета, Валентину Ивановну Митютько. Очень не хотели мы её отпускать, хотелось, чтобы всегда она была с нами, но обстоятельства превыше нас. Честно сказать, даже не могу представить, как будем дальше работать без Валентины Ивановны.
Лично для меня это уже почти тридцатилетняя история – знакомство с Валентиной Ивановной Митютько, и все эти годы – сплошной восторг, восхищение, уважение! Есть такое понятие – Учитель, с большой буквы – это человек, у которого учишься не только профессии, не только получаешь знания, но ещё и учишься жизни. Именно таким Учителем является для меня все эти десятилетия и Валентина Ивановна.
В сентябре 1994 года я студент второкурсник. Начинается один из самых вожделенных предметов в вузе – генетика. До этого у меня был положительный школьный опыт в этом предмете: с удовольствием вникал в эту сложную, но увлекательную науку, читал теорию, решал задачи, увлекался и дополнительными пособиями, и даже с успехом участвовал в областной олимпиаде школьников. Немного был знаком и с историей этой дисциплины. Смотрел нашумевший тогда фильм «Белые одежды», который, кстати говоря, почти полностью снят в Пушкине, в стенах нашего университета, и я с удивлением это обнаружил, когда поступил на первый курс. Имена Менделя, Вавилова, Моргана, равно как и Лысенко, Презента, Лепешинской уже кое-что значили для меня.
И вот начинается генетика в вузе, одном из наиболее «биологических» вузов Петербурга. Ждешь от этого чего-то необыкновенного, интересного, мечтаешь расширить и углубить свои познания. Лекции нам читал выдающийся специалист, яркий, порывистый, эмоциональный профессор Александр Константинович Голубев. А вот с первым практическим занятием не повезло: провела его какая-то неинтересная, суховатая преподавательница, без «огонька», довольно формально и скучно. Обещали, однако, другого преподавателя, сказали, что эта провела только первую пару, временно. Хорошо, ждём другого. И вот этим другим и стала Валентина Ивановна. Помню её самое первое появление в аудитории нашего шестого корпуса, который находился в двух шагах от Пушкинского лицея, Екатерининского дворца и буквально через дорогу от Екатерининского парка: красивая, эффектная женщина, темные глаза, черные волосы, очень красивая одежда, приятная для глаза, и даже для души, а на плечи накинут красивый русский платок – черный с красными цветами. Уже сам внешний вид этого человека приковывал внимание. А потом начались занятия, изучение сложной, но увлекательной и глубоко любимой генетики, решение бесчисленного множества задач, оттачивающих наш ум: на моно- и дигибридное скрещивание, взаимодействие неаллельных генов, кроссинговер, постижение молекулярной генетики, иммуногенетики, генетики популяций. Эти занятия шли на протяжении целого года, по-моему, каждую неделю, и всё это время не ослабевал наш интерес и к генетике, и к личности самой Валентины Ивановны Митютько. К тому же периодически ей приходилось заменять заболевшего профессора Голубева, и она читала нам лекции по генетике. Позже она мне говорила, что профессор довольно часто звонил ей утром того дня, когда надо было читать лекцию, и она, едва только успев спросить у него тему лекции, спешила в аудиторию, чтобы выручить коллегу. Времени на подготовку не было вовсе, но Валентина Ивановна с этой задачей каждый раз блестяще справлялась.
Помнится, той осенью приезжала в Россию королева Англии Елизавета Вторая, и её прибытие в Пушкин выпадало как раз на время нашего занятия по генетике. Королева должна была посетить Екатерининский дворец, и наша строгая, в общем-то, Валентина Ивановна, вдруг откликнулась на нашу просьбу, и отпустила нас на эту встречу. Благодаря этому я видел своими глазами королеву Англии, проезжавшую в трех метрах от меня на своём автомобиле с открытым верхом, махавшую нам рукой. Потом мы с Валентиной Ивановной часто вспоминали этот факт.
Уже в те годы я с восхищением обращал внимание на ясный, глубокий, математический ум Валентины Ивановны. Кстати, ни разу в её руках я не видел никакой бумажки. Просто она выходила к доске, брала кусок мела, рисовала схемы скрещиваний, решетку Пеннета, или вывешивала наглядный материал, и начиналось повествование о тайнах природы, словно сам собой развёртывался некий свиток со сложными, но понимаемыми в этом ясном изложении терминами: транскрипция, трансляция, сплайсинг, лигазы, кроссинговер, принцип комплементарности, правило Чаргаффа, репликация ДНК и т. д. Только потом, сам уже начав читать лекции, я понял, какая работа оставалась «за скобками», чтобы так ясно, чётко и увлекательно читать лекции. Личность педагога играет огромную роль в воспитании учеников, и это я постигал на примере своего любимого Учителя: через личность Валентины Ивановны ты не просто формально понимал, но и сердцем и умом вживался в генетику, и она становилась любимой дисциплиной. Кстати, Валентина Ивановна окончила биолого-почвенный факультет ЛГУ, а её учителями по генетике были Лобашёв, Ватти, Тихомирова, Кайданов. Наездами читал лекции и Тимофеев-Ресовский. Кто хоть немного знаком с историей генетики, тот понимает, что это за имена. Можно сказать, что генетику мы получали из самого первоисточника, а не просто из учебников.
Подошел к концу второй курс, я на «отлично» сдал экзамен по генетике, но Валентину Ивановну не терял из виду. Иногда мы встречались на улице, по дороге между нашими учебными корпусами.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна!
— Здравствуй, Вадим!
Значит, не забыла, тоже помнит, узнаёт меня даже на улице! Уже этот факт радовал. Позже, когда Валентина Ивановна уже дарила мне книги с автографами, подписывала открытки с праздниками, бывала у меня дома, когда мы более двух десятилетий проработали на одной кафедре, я испытывал каждый раз, каждый день тот же детский восторг и радость от общения с ней.
С 2000-х гг. начался новый этап. До этого генетика читалась на другой кафедре, а с 2001 г. её передали на нашу кафедру, где я был аспирантом, а потом и преподавателем. Как шутил академик Жебровский, «генетику передали нам на кафедру вместе с Валентиной Ивановной». Учитывая тот факт, что и рано скончавшийся супруг Валентины Ивановны, Валентин Евдокимович Митютько, был профессором нашей кафедры, можно сказать, что она пришла на кафедру как в родной дом. С этого момента мы с Валентиной Ивановной стали уже коллегами, ибо официально на полную ставку начали работать на кафедре оба в одно и то же время – с сентября 2001 года. Этот счастливейший период жизни длился более двух десятилетий. Все эти годы Валентина Ивановна была одним из наших столпов, а я всегда ее называл «совесть нашей кафедры». Во многом именно благодаря ей на кафедре сложилась такая удивительная атмосфера: рабочая, творческая, уважительная, с духом товарищества, взаимовыручки, всегдашнего юмора. Все трудности, невзгоды и испытания были нам по плечу.
На кафедру всегда спешим как в свой дом, а когда долго не видимся, скажем, во время летнего отпуска, то успеваем изрядно соскучиться друг по другу, и всегда встречаемся с большой радостью. Думаю, не каждый коллектив может похвастаться такой атмосферой.
Это были необыкновенные два с лишним десятилетия. Виделись мы на кафедре почти каждый день. Почти всегда, придя заранее перед занятиями, я заглядывал минут на 20 в кабинет к Валентине Ивановне, просто поздороваться – было уже приятно. В такие моменты мы говорили обо всём на свете: о новостях, о науке, о вечном, о сиюминутном, о природе, о студентах, об истории. Выражаясь устами другой замечательной преподавательницы нашей кафедры, В. И. Волгиной, можно сказать, что «круг наших вопросов был почти бесконечен». Все эти десятилетия я продолжал учиться у Валентины Ивановны, восхищаться ею, продолжаю это делать и сейчас.
Валентина Ивановна – талантливейший педагог. Когда я начал преподавать в паре с ней генетику, то я с большой радостью вновь ходил на её лекции и практические занятия. Мы вместе с ней вели дрозофильный практикум, выращивая этих чудных мушек, которых называют «генетическими коровами», проверяя на них законы Менделя и другие генетические закономерности. Были у нас и совместные статьи, часто мы обменивались книгами, делились чем-то интересным, если где-то вычитывали, или узнавали – по профессии и не только. Перенимал я у неё педагогическое мастерство, некоторыми её примерами пользуюсь всегда. Валентина Ивановна – строгий педагог, влюблённый в свой предмет и своё дело, не дающий поблажек нерадивым студентам, но в то же время бесконечно добрый по-человечески. Моральный авторитет её таков, что иногда достаточно её строгого взгляда, чтобы пресечь какое-то начинающееся нехорошее дело. Само её присутствие – словно нравственный камертон – препятствует проявлению зла, и настраивает всех на правильный лад.
У Валентины Ивановны потрясающее чувство юмора. Сколько мы с ней смеялись над какими-то забавными рассказами, ситуациями, над студенческими «шедеврами» из контрольных работ и ответов на экзамене, над всевозможными бюрократическими нелепицами нашего времени, основным средством против которых и является юмор, — этого всего не упомнишь и не перескажешь! Какой она прекрасный рассказчик, остроумный, весёлый, талантливый!
Говорят, что незаменимых нет, есть такая расхожая фраза. Конечно, человек привыкает ко всему, как-то будем и дальше работать, да и Валентина Ивановна, надеюсь, будет видеться с нами часто, но все же для меня и кафедра и факультет станут немного другими. Какая-то важная ниточка оборвалась. И таких людей больше не будет, это абсолютно точно. Все эти годы и десятилетия общения с Валентиной Ивановной Митютько, учительства у неё, были сплошной радостью и восторгом! Какими мы сформировались – это во многом и её заслуга, поскольку она для всех нас, кто находится в её орбите, была и остаётся настоящим Учителем!
Вадим Грачев