Прошло несколько месяцев с моей чудесной поездки в Словакию и Чехию. Приближалось лето, и мой инстинкт летнего мигранта вновь заработал – захотелось поехать опять потрудиться, ну и ближайший вариант – это, конечно, Финляндия. Такие поездки на месяц-полтора давали хороший отдых, смену обстановки. После умственного труда в течение года здесь можно было потрудиться физически, поддержать свою форму. Кроме того, в таких поездках всегда встречались интересные люди, с некоторыми из них общаемся и по сей день. В конце концов, эта работа приносила и некоторое количество денег – на книги и другие путешествия.
В этом году мои товарищи Максим и Лёша, о которых я уже писал в предыдущих рассказах, устроились работать (тоже при помощи Лёшиной мамы, которая, как я говорил, живала подолгу в Финляндии, и сама была частично финка) на одну из очень крупных клубничных ферм. На ней немного выращивалось и малины, но, кажется несущественно, в основном – клубника. Находилась она также относительно недалеко от Суоненъёков, и как раз в сторону Рауталампи – где мы с Витей Сафоновым в прошлом году собирали малину. Наша прошлогодняя Ропола находилась буквально в нескольких километрах от этой теперешней фермы, по другую сторону шоссе, которое идёт от Суоненъёков в Рауталампи. Нашего фермера звали Вейкко Раивио. Жена, как и водится, у него была эстонка по имени Рут. Как и водится, это была вторая жена, а первая, финка, от которой у него были, по-моему, два сына, была с ним в разводе, а от этой детей не было. Сколько ферм я не посетил, всё было почти одинаково, как по одному лекалу. Лет Вейкко было примерно 50, Рут – примерно 35. Улица, как и водится, называлась Raiviontie, то есть, улица этого самого Вейкко Раивио, поскольку других домов на ней не было, она вела только к его хутору.
К этому времени финский язык так вошёл в мою жизнь, что я даже имел финско-русский словарь. Позже я вообще разжился самым подробным словарём, на 82 тысячи слов. И периодически прибегаю к его помощи. Например, год назад обнаружил в интернете документы на бывших наших военнопленных, которые в 1941 г. попали в плен в Финляндию, кто-то из них там умер, а кто-то вернулся домой. Среди тысяч учетных документов нашел и две карточки моих родственников. Один из них как раз умер в плену, а второй выжил и был освобождён. Из этих карточек я узнал ценную биографическую информацию. Но написаны они преимущественно по-фински, и вот тут как раз словарь и некоторое понимание финского мне очень помогли. Так вот, к чему я это говорю: по словарю я перевёл имя и фамилию нашего фермера. Оказывается, Veikko – это в переводе означает «браток, братиша» — как бы жаргонное слово, а фамилия Raivio – «бешеный». Отсюда, кстати, и финское название того посёлка на Карельском перешейке, который потом у нас назовётся Рощино, а до войны по-фински он назывался Rajvola, что значит «Бешеное». Как гласит легенда, назвали его так потому, что ямщики там мчались с «бешеной» скоростью. Вот у такого «Бешеного Братка» нам предстояло работать. Но, кстати говоря, из всех финских фермеров, которых я знал (на тот год уже пятерых), Вейкко был самый спокойный и адекватный. А вот некоторые из предыдущих, действительно, заслуживали эпитетов «бешеный», или ещё что-то в таком роде. Был он высокого роста. Лицо узковатое и длинное, волосы светлые. Говорил в основном тихо и медленно, как и многие финны. Был у него самый затрапезный мобильный телефон, которым можно «хоть гвозди забивать». Поговорив с кем-то, он мог его швырнуть куда-нибудь в угол, не боясь, что он расколется. По-английски он говорил плоховато, только минимально, чтобы понять и объяснить самое необходимое. Но, как вы догадываетесь, эстонка Рут говорила неплохо по-русски, а также по-английски, и отлично по-эстонски. Так что языковых проблем на ферме Вейкко не существовало.
По-русски Рут изъяснялась неплохо, но довольно смешно, и с большим акцентом. Например, запомнился такой эпизод. Были разные варианты сбора клубники. Если она шла на продажу прямо в супермаркет в сыром виде, то ягоду надо было собирать с чашелистиками, или, как там говорили, «с хвостиками». Если же ягода была мелкая, некондиционная, то такую пускали в переработку, делали из нее сок и пр., и её уже надо было срывать «без хвостиков», подчистую. И вот Рут приехала сначала на поле, и объявила: «Сегодня собираем клубники́ (именно так она делала ударение) с хвостиками!» Потом прошло час-два, видимо что-то поменялось в планах, она приехала снова в поле, и вторично сделала объявление: «А теперь собираем клубники́ без хвостиками!» Кстати, по поводу вариантов сбора. Помню, как ещё в 2001 году на ферме у Ханну я разыграл доверчивых парней, также работавших на сборе. Как-то нас заставили собирать ягоды «без хвостиками», а это, хоть и не так трудно, но снижает скорость сбора и под конец устают пальцы. И вот сборщики, простые парни, не сильно образованные, не обладающие большим запасом слов, стали возмущаться, что им дали такую «тяжёлую» работу. А мне захотелось пошутить над ними, я возьми и скажи:
— Да вы что, ребята, это же совсем не трудно. Я год назад работал в Англии, так там вот изощрённые фермеры. У нас клубника отличалась по классам – 1,2 классы, был ещё «perfect class» — очень высокого класса, там надо было отбирать по форме, размерам и зрелости плода, а уж совсем «запарно» — это «King class» — королевские, которые шли с фермы прямо на стол королеве-матери в Сент-Джемсский дворец, которой исполнялось в августе прошлого года 100 лет. Так вот, у неё желудок к старости стал таким слабым, что даже косточки, находящиеся на поверхности клубники, создавали трудности с пищеварением. Поэтому, чтобы собрать «King class», нам выдавали специальные иголочки, которыми надо было выковыривать эти косточки. Вот где запара, а сейчас – это соберём без проблем!
Парни посмотрели на меня подозрительно, почти ничего не сказали. Надо отметить, что приврал я, конечно, только насчет «King class», это, конечно, была моя выдумка, а все остальные – чистая правда. Как же я внутренне посмеялся, когда спустя минут 30-40, проходя мимо этих парней, услышал серьёзное обсуждение ими этой проблемы:
— Не, ну ты прикинь, во где запара – иголкой косточки выковыривать, чтоб какую-то бабку 100-летнюю клубникой накормить! Да тут с одной ягодой провозишься минут 10, измучаешься собирать!
Виду им не подал, но про себя посмеялся и подумал, что я артист – ведь поверили же!
Кроме жены и двух сыновей у Вейкко дома жила ещё его мама, ей было лет 85, звали её Мумма. Но Mummo по-фински это не имя, а слово «бабушка». Имени же её я не знал. Мумма была очень похожа на Вейкко (точнее он похож на неё): такая же худощавая, высокая, с длинным худым лицом и вся седая. Несмотря на свой почтенный возраст, любила париться в бане и купаться в озере. Также она на территории фермы из старого ненужного сарая организовала музей. Там стояли вещи из старого крестьянского быта финнов, которые мы, наверное, могли видеть только в гайдаевском фильме «За спичками». У Финнов вообще очень бережное отношение к своему прошлому, и в стране немало таких людей, как эта старая бабушка-Мумма, которые из любого брошенного сарая могут сделать музей. Мы про себя иронизировали, что эта бабуля могла ещё наших пленных допрашивать во время войны. Но это был беззлобный юмор с нашей стороны, мы были воспитанными и почитали старость во всех странах.
Финны вообще народ очень трудолюбивый, я бы сказал даже, что они трудоголики. Так же и наши фермеры не были исключением. Летом несколько месяцев они работали от зари до зари на клубнике и малине. Кстати, огородов в нашем понимании у финнов нет (по крайней мере, мне не встречались). То есть, если наш Вейкко выращивает клубнику и малину, то, например, картошку и капусту он покупает в супермаркете, для себя грядку морковки и свёклы он не вырастит. Точно также фермер, выращивающий картошку, капусту, морковку, занимается только этими культурами, и у него ты не увидишь гряду с клубникой. Её он покупает также в супермаркете, или, в конце концов, у такого же соседа-фермера. Когда же сезон заканчивается, у фермеров есть другая работа. Например, Рут преподаёт в музыкальной школе, учит детей музыке, а Вейкко зимой чистит дороги от снега. Так что, собрав в августе последнюю малину, они пару недель могут себе позволить где-нибудь отдохнуть на солнечных зарубежных курортах, а потом снова за работу. Даже древняя Мумма, глубокая пенсионерка, периодически помогает сыну: приносит корзинки для сбора клубники, ведёт учёт собранных ягод и выполняет другую посильную в её возрасте работу.
Эта ферма, как я сказал, была крупная, по-видимому, самая крупная из всех, где мне приходилось работать, включая и Англию. Там, правда, была ферма-гигант Макбеггер, но мы являлись лишь её филиалом, и нас на английской ферме, как я говорил, работало человек не более 30. У Вейкко же студентов и работников в пик сезона было человек 50, а то и более. Контингент был самый разный. Был народ из России, преимущественно из Санкт-Петербурга и Ленинградской области, были из Карелии, был порядочный пласт эстонцев, была даже целая партия из Украины, о чём я потом расскажу подробнее, а также встречались и отдельные совсем экзотические экземпляры. Так, помню, были двое ребят из какой-то восточно-азиатской страны, что-то типа Индонезии. Мы с ними там общались, и даже какое-то время обменивались сообщениями на английском. За это время уже у большинства появились мобильные телефоны, а ещё 3 года назад, когда мы работали в Англии, это было большой редкостью. Вообще, за эти два десятка лет международная связь телефонная, интернетная и прочая год от года всё больше и больше упрощалась и удешевлялась. И только Почта России остаётся стабильной и неизменной. Некоторые мои корреспонденты за рубежом получили новогодние открытки, отправленные в первой половине декабря прошлого года, только в начале февраля! Когда надо было что-то объяснить, сделать объявление, Вейкко нас собирал возле своего дома, говорил по-фински, а Рут эту же речь говорила трижды: по-русски, по-английски и по-эстонски. Так, или иначе, все понимали. Вот такая вступительная часть получилась у меня про лето-2003 в Финляндии. Оно было очень интересным, увлекательным, насыщенным, запоминающимся, и этот рассказ только немного вводит в курс дела, это, как говорится, только присказка, а весь сказ ещё впереди.
Вадим Грачев
ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ:
Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 2
Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 3
Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 4
Лето 2003. Вновь Финляндия. Новая ферма и новые люди. Часть 5