У Стругацких в «Стране багровых туч» для перемещения по Венере используется вездеход на гусеницах. В реальности, появившиеся несколько позже, планетоходы оказались колесными. Одним из их создателей был главный конструктор шасси луноходов — Александр Леонович Кемурджиан, чей столетний юбилей весь научный, связанный с освоением космоса мир, будет отмечать 4 октября этого года.
18 мая 1986 г. Украина — четвёртая неделя ликвидации последствий аварии, реактор потушен, но для строительства саркофага необходимо расчистить крышу взорвавшегося энергоблока от радиоактивных обломков. Радиация выжигает электронную начинку спешно закупленных за рубежом роботов. Разработать дистанционно управляемую машину поручают создателю самоходного шасси Лунохода Александру Кемурджиану…. Но до этого была целая жизнь, посвящённая одной из прекраснейших тем — осуществлению мечты человека о выходе за пределы земной орбиты.
Родился будущий строитель Лунохода четвёртого октября в 1921 году в армянской семье, во Владикавказе, где оказались его родители во время Гражданской войны.
Отец работал тогда в Рабоче — Крестьянской инспекции. Мать -+ там же.
Детство будущий конструктор лунного первопроходца провёл в солнечном многонациональном Баку, где послевоенные трудности только сильней заставляли тянуться к знаниям. Окончив школу с отличием, в 1939 году, на пике начавшейся индустриализации, Александр отсылает документы в Московский Полиграфический институт, откуда его призывают на военную службу, но вскоре освобождают от неё, и снимают с воинского учёта из-за проблем со зрением, и возвратившись в Баку, он с 1939 — по 1940 годы работает в радиокомитете города, усиленно готовясь к новым экзаменам, на сей раз для поступления в самый технический по тем временам ВУЗ страны, Московский МВТУ им. Баумана, и летом 1940 года становится студентом факультета гусеничных машин, открыто называемый танковым.
Война застала студента уже второго курса, Кемурджиана, в Москве. Призыва не было, но «Бауманцы» побежали в военкомат: требование у всех одно — об отправке в армию добровольцами! И снова медкомиссия даёт Кемурджиану от ворот поворот. У Александра с детства плохое зрение, но, даже получив ненавистный «белый билет», он продолжает рваться на фронт — армяне с рождения воины, и отсидеться за спинами, когда надо сражаться с врагом, для мужчины самый страшный позор!
Он пытается попасть в войска ПВО, записаться в ополчение, и везде получает отказ. В числе других студентов танкового факультета, Александра направили работать на танковую ремонтную базу, где он слесарил до эвакуации института в Ижевск. После работы, по ночам, студенты дежурили на крыше ЦАГИ, и ловили «зажигалки», а уже в 1942 году на студентов МВТУ была наложена чёткая «бронь».
Когда враг оказался у стен Москвы, «Бауманское» эвакуируют в Ижевск. И здесь, в Ижевске, он и его товарищи натыкаются на вывеску «Ленинградского артиллерийского технического училища» — открывают дверь: «примите нас — мы хотим на фронт»! Просто — ушли из института со студенческим и зачёткой в кармане, и через полгода подготовки, вчерашний студент был направлен в 162-ю среднеазиатскую стрелковую дивизию. В марте 1943-го их часть, наконец, отправляют на фронт. Своё боевое крещение Александр прошёл на Курской дуге. Попав под одно из направлений главного удара немцев, часть несколько десятков километров отступала — это была настоящая мясорубка. Потом были освобождение Белоруссии, Украины и Польши, форсирование Днепра, Вислы и Одера. Свой День Победы Александр встретил в ста километрах от Берлина — в Померании, 3 мая 1945 года, участвуя во взятии города Бад-Доберана.
Можно сказать, за войну он здорово вырос: от упорства, которое его отличало всегда — до мужества в принятии непростых решений. На груди старшего лейтенанта Кемурджиана нашлось место двум орденам и трём медалям — таким он и появился снова, в 1946 — м, в оставленном им МВТУ. Проносив всю войну зачётку Бауманского училища в кармане, Александр возвратился на студенческую скамью, где ему надо было досдать некоторые экзамены, которые не позволила сдать война. На предмете «Гидравлики», вытянув билет, он протягивает зачётку, где уже стоит отметка о его сдаче.
— Профессор в недоумении?
— «Так это я сдавал в сорок первом, перед войной»?
— «Ну и что, я своей подписи верю»!
Через год Александр стал Сталинским стипендиатом. По тем временам это давало существенную прибавку в содержании. Размер Сталинской стипендии был 900 рублей — больше средней зарплаты в стране. А ещё через пять лет, выпустившись с Красным дипломом инженера-механика, проучившись, в общей сложности, в «Бауманском училище» 11 лет, он получает распределение в Ленинград.
Принятому в «НИИ-100» (п/я 558), оборонному предприятию, сегодня известному, как АО «ВНИИТрансмаш», на должность конструктора, ему будет суждено проработать в нём, и в этой должности, но уже с приставкою «главный», до конца своей жизни.
«НИИ-100», сначала на Кировском заводе, а потом на южной окраине Ленинграда считался танковым институтом — обычный «почтовый ящик». Гусеницы, ленивцы, трансмиссии, катки опорные и поддерживающие, всё, из чего состояла ходовая танков прошлой войны — тематика института. Конечно, Александр не мог в то время предположить, что вся его дальнейшая жизнь будет неразрывно связана с этой организацией, где он пройдёт путь от инженера до заместителя директора — главного конструктора института.
Принимал его на работу знаменитый Андрей Павлович Покровский. Поработав немного в отделе моторных установок, затем в отделе трансмиссий и в отделе тягачей, Александр Кемурджиан, по поручению тогдашнего директора Петра Климентьевича Ворошилова, организовал отдел «Новых принципов движения» — №25. С этим отделом он и прошел весь свой дальнейший путь во ВНИИТМ.
Надо сказать, что почти все своё время он был связан с какими-либо нетрадиционными делами. После некоторого времени занятий высокотемпературными системами охлаждения танковых двигателей, и затем, гидромеханическими трансмиссиями, он занимался бесступенчатыми фрикционными передачами, машинами на воздушной подушке, планетоходами, что стало главным делом его жизни, а также льдоскалывающими машинами для уборки улиц Ленинграда и основовязальными машинами — всем, что так или иначе было нужно стране.
В 1957 году он защитил кандидатскую диссертацию по бесступенчатым фрикционным трансмиссиям для гусеничных артиллерийских тягачей, а в 1959-м назначенный начальником вновь созданного отдела «новых принципов движения» начал заниматься темой, которую даже по меркам танкостроения можно назвать экзотикой.
«Десантный ползолёт»
По заказу военных, создавалась машина на воздушной подушке — «Десантный ползолёт». Машина должна была быть способна нести экипаж до 12 десантников, без труда, преодолевать путь через водоёмы, глубокий снег и полное бездорожье, и при этом обладать значительной огневой мощью. Через три года работы Кемурджиан докладывает в Генштабе: для сухопутных войск такая машина бесперспективна, также, как и летающий танк! — Очень уж экзотичною оказалась…
Впрочем, танковой экзотики в то время хватало, ею занималась не только группа Кемурджиана. Например, разрабатывался атомный танк и вариант двустволка.
Но, как известно, в науке, отрицательный результат — тоже результат, имеющий пользу в том, что этим путём уже не пойдёт кто-то другой.
Отдел подлежал закрытию и был бы закрыт, когда неожиданно, в июле 1963 году в институт приехал представитель ОКБ 1 Владимир Петрович Зайцев — так НИИ-100 (ВНИИТрансмаш) появился в сфере внимания тогда ещё широко неизвестного Сергея Павловича Королёва. После ряда безуспешных попыток, найти исполнителей для работ по передвижным автоматическим станциям, Сергей Павлович “вышел” на «ВНИИТрансмаш» по рекомендации С.А. Зверева, тогда председателя Государственного комитета по оборонной технике СССР, которому подчинялись и ВНИИ-100, и ОКБ-1.
А в мае 1964 года Александр Кемурджиан познакомился с самим С. П. Королёвым, когда тот приезжал во «ВНИИТрансмаш» со своими соратниками. Обсуждался вопрос создания шасси для передвижной лаборатории, которая будет работать в вакууме, при температуре от минус ста пятидесяти — до плюс ста двадцати, и при этом управляться с Земли, а передвигаться по Луне — что было совершенно необычной тематикой для танкового института. Кемурджиан, которому было поручено возглавить эту работу, к тому времени имел всего 12 лет стажа инженерной работы, хотя ему было уже от роду 42 года. А у большинства исполнителей и того меньше, были и совсем молодые, но группу восприняли, как специалистов, которые способны это сделать.
«Луноход»
Техническое задание, было подготовлено сотрудниками Сергея Павловича: вес – около 900 килограммов, и потребляемая мощность во время передвижения 300 ватт — лампочка!
В рамках реализации советской лунно — посадочной пилотируемой программы Н-1-ЛЗ в экспедициях предусматривалось использование модификации луноходов, дооборудованных радиомаяком (для предварительного выбора места посадки) и ручным управлением (как транспорт для перемещения космонавта).
Эскизный проект лунохода был утверждён осенью 1966 года. Тем временем, 4 февраля 1967 года вышло очередное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о работе над техникой по лунной программе. В нем был установлен график лунных экспедиций и полетов автоматических аппаратов, обеспечивающих их. Так как луноход шёл теперь в одной упряжке с пилотируемым Л-З, то это постановление касалось и его.
В рамках первой советской пилотируемой лунной экспедиции луноходу отводилось немаловажное место. Он не только должен был детально обследовать предполагаемый район посадки, но и играть роль радиомаяка. Запас топлива в лунной кабине комплекса Л-З был сильно ограничен, большие боковые маневры при выборе места посадки она выполнить не могла. Чтобы идти в заранее выбранное место и был нужен луноход.
К концу 1967 года была готова вся конструкторская документация. Масса и габариты создаваемых луноходов были обусловлены максимальной возможной массой, доставляемой на поверхность Луны унифицированной посадочной ступенью и габаритами головного обтекателя ракеты-носителя «Протон». С её помощью связка «посадочная ступень — луноход» должна выводиться на траекторию полёта к Луне.
Модифицированные для пилотируемых экспедиций луноходы должны были заранее детально обследовать предполагаемый район посадки лунного корабля, а также исполнять роль радиомаяков для осуществления посадки пилотируемого корабля в выбранное место. Предполагалось, что перед осуществлением высадки космонавта на Луну будут отправлены два лунохода для выбора основного и запасного районов прилунения. В запасной район впоследствии должна была сесть в автоматическом режиме резервная беспилотная лунная кабина. В основном районе прилунилась бы лунная кабина с космонавтом. Основной режим посадки лунной кабины предполагался автоматическим — на радиомаяк лунохода. Если же при посадке основной лунный корабль получал повреждения, которые не позволили бы ему стартовать с Луны, то космонавт должен был воспользоваться одним из луноходов для поездки к резервной лунной кабине. Космонавт также мог использовать луноход как транспорт для себя и перемещаемого оборудования. На таком модифицированном луноходе предполагалось иметь запас кислорода, разъёмы для шлангов лунного скафандра, место космонавта в виде небольшой площадки с пультом управления в передней части аппарата.
Тем временем в ОКБ-1 Королёв уже создавал корабль и ракету «Л-1» для доставки на Луну космонавта, превосходящую по всем своим характеристикам американский «Сатурн» — лететь должен был Алексей Леонов, уже приступивший к подготовке по специальной программе.
В институте начинается новая жизнь — тонкая работа, космическая тематика, новое современное оборудование, обслуживаемое операторами совершенно другого уровня. Для работ по новой сверхзасекреченной программе строят испытательный полигон, оборудуют термовакуумными камерами. Крошечный отдел новых принципов движения превращается в мощную производственную группу, готовится к закладке отдельный научно производственный комплекс, ведь начинали с того, что ни станков, ни материалов, ни технологии термообработки под новую тематику не было. На изготовление, сборку и испытание первого образца отводится всего пять лет, сроки предельно сжатые, но даже главный космический конструктор Сергей Королёв не мог ответить на вопрос — а какой на Луне грунт, пока не принял волевое решение объявить — «Луна твёрдая»!
Александр Леонович вспоминал: «Сложно было всё:
Что такое Луна Мы не знали. Какой там грунт мы не знали. Какой рельеф, соизмеримый по размерам с Луноходом, не знали. Как работают сильно нагруженные механизмы, в условиях космического вакуума, мы не знали. Как управлять на таком расстоянии тоже мы не знали».
Нужно было делать конструкцию прочной, надёжной и работающей в этих условиях. За рабочую была принята следующая гипотеза: грунт на Луне рыхлый, сыпучий, но проходимый — передвигаться по нему легче всего на гусеницах. Машина получилась крепкой, внушительной, настоящий «Лунный танк». Однако, при повороте в сыпучем грунте, ходовую часть забивало, вплоть до остановки машины, а ограниченной мощности приводов не хватало вырвать её из плена.
Потребовалась переделка шасси, но техническое задание по габаритам и весу машины уже утверждено, и Кемурджиан принимает решение — общую конструкцию не менять, но передвигаться аппарат будет, как танк, у которого вместо опорных катков и гусениц сделаны несущие опорные колёса. Все ждали реакции Королёва, что он прокомментирует – колесо или гусеница, а он не стал комментировать, сказал лишь: «Вы конструкторы — вы и решайте».
К лету 1965-го группа создаёт два ходовых макета, которые прошли обкатку на полигоне института, Кемурджиан с заместителем везут в Москву секретный видеоотчёт об испытаниях машин и узнают: их проект передан в КБ Лавочкина. Оба в состоянии попавших во взрывную волну, но Сергей Павлович приглашает их в свой кабинет, чтобы успокоить. Он их познакомил с главным конструктором НПО Лавочкина, и его замом: «Вы зря волнуетесь, друзья, это хорошая фирма, которая полностью в курсе ваших работ и окажет всю необходимую помощь. Я сейчас лягу в клинику ненадолго, мне сделают пустяковую операцию на полипах, а в феврале я вам назначаю встречу в этом же кабинете, где мы вместе обговорим всё в деталях. К сожалению, этому не суждено было случиться, это была их последняя встреча — Сергей Павлович не встал с операционного стола…
Встречи с С. П. Королёвым оставили глубокий след в памяти Александра Леоновича, который очень многое дал ему, как человеку и специалисту. После Королёва руководство проектом берёт на себя Георгий Бабакин, Главный конструктор КБ им. Лавочкина.
Сначала 1960 года разработкой вопросов создания самоходного лунного аппарата и его мягкой посадки на Луну (тема E-8) в ОКБ-1 занялся проектный отдел М. К.Тихонравова. Но его разработка не укладывалась в проект по массе, после чего, по совету Министра Обороны Д. Устинова, в конце 1965 года, Сергей Павлович передал работы по луноходу в ОКБ им. Лавочкина и в ноябре 1965 года был заключен первый договор с ОКБ Лавочкина.
В ОКБЛ работа продолжилась и развернулась со всей полнотой, необходимой для реализации этого грандиозного замысла. Ведь луноход не только самоходное шасси, это — весь комплекс технических средств, необходимых для движения аппарата без человека, проведения научных экспериментов на Луне, это — и создание средств доставки и посадки лунохода, и создание наземных средств управления и связи, плюс, то, о чём я уже сказал — транспорт, вручную управляемый космонавтом.
Работа с ОКБЛ стала для Кемурджиана и его коллектива большой школой. Тут решающую роль сыграл опыт самолето — и ракетостроения, который был у ОКБ им. Лавочкина и личные качества, и высокий профессионализм Главного конструктора Георгия Николаевича Бабакина — этого человека впоследствии Александр Кемурджиан назовёт одним из своих учителей. За непродолжительный период разработки планетоходов его создатели предложили и рассмотрели десятки вариантов движителей. Из множества предлагаемых движителей основное внимание было уделено различным вариантам колесного и гусеничного. Но рассматривались также шагающий, роторно-винтовой и прыгающий.
Осенью 1966 г. Бабакин утверждает эскизный проект изделия «С».
Георгий Николаевич возглавил работы по проекту лунохода в целом, у них установились хорошие уважительно-доверительные отношения, которые пошли на пользу общему делу, что позволило наладить активное сотрудничество при разработке и изготовлении самоходного шасси для лунохода. Луноходная группа в свою очередь выдала следующие основные технические требования: масса аппарата — 900 кг, диаметр приборного контейнера — 1800 мм, максимальная скорость передвижения по Луне — 4 км/час, предельное энергопотребление в течение 10 мин — 1 кВт, номинальное энергопотребление — 0.25 кВт.
Это же позволило им провести ряд совместных работ еще до запуска лунохода: на АС «Луна-11» и «Луна-12» с экспериментальным редуктором Р-1, на автоматической станции «Луна-13», с созданием прибора «Грунтомер», который позволил впервые инструментальными методами оценить механические характеристики лунного грунта в месте посадки.
Всего через пять лет после полёта Гагарина на Байконуре начнут готовить ракету к старту для запуска человека на Луну. А на Камчатке, неподалёку от Ключевской сопки, в месте, с походящим на лунную поверхность грунтом, покрытым вулканической пылью, уже проложил первые борозды и наматывал первые километры пока ещё земного пути первый советский луноход. Одновременно Александру Леоновичу пришлось заняться созданием полигонов для испытания планетоходов в условиях приближённых по условиям движения на Луне и в дальнейшем на других планетах на вулканах Камчатки и песках Кара-Кумов.
По сути, происходило натурное моделирование процессов. Трение, например, его надо потрогать, пощупать. Под Москвой, в Жуковском, с помощью летающей лаборатории, моделируются условия низкой лунной гравитации. В Ленинграде узлы лунохода проверяются на тестовых стендах, а в Симферополе, в Центре космической связи, учатся водители лунохода, которые оттуда будут управлять им на расстоянии 400000 километров.
Иметь дистанционно управляемый аппарат было большим плюсом нашей космонавтики того времени.
В начале февраля 1969 года Александр Кемурджиан собирался в очередную командировку. Ему предстояло лететь на Байконур.
На космодроме готовилась к старту ракета с первым в истории луноходом. В чемодан Александр Леонович, по традиции, положил бутылку коньяка — отметить запуск: согласно постановлению от 4 февраля 1967 года, к летно-конструкторским испытаниям ракеты Н-1 планировалось приступить в сентябре 1967 года, первую посадку космонавта на Луну осуществить в третьем квартале 1968 года. В промежутке между этими датами аппарат Е-8 должен был быть полностью испытан. Реально ракета Н-1 впервые стартовала 21 февраля 1969 года. За два дня до этого была предпринята попытка запустить первый луноход.
Запуск окончился неудачно. 19 февраля 1969 года в 9 часов 48 минут стартовала ракета 8К82К с разгонным блоком 11С824 и аппаратом Е-8 №201.
На 51,4 секунде полета ракеты разрушился головной обтекатель. Это произошло из-за ошибочных расчетов обтекателя на прочность. Запуск 19 февраля был первым полетом ракеты с этим новым обтекателем. Во время прохождения зоны максимального скоростного напора возникли аэродинамические вибрации, вследствие чего и произошло разрушение узлов крепления створок обтекателя. Обломки головного обтекателя, пролетев вдоль блока Д, третьей и второй ступеней, врезались в баки первой ступени, пробив их оболочку.
В результате произошел контакт самовоспламеняющихся компонентов топлива, завершившийся эффектным взрывом на 53-й секунде полета, полностью разрушившем ракету. Экспедиция, рассчитанная на 3 месяца, завершилась меньше, чем за минуту. Всё, что мог сделать Кемурджиан, это распорядиться собрать разбросанные в радиусе нескольких километров, обломки первого лунохода.
А ещё через полгода мир облетели фотографии с американскими астронавтами на Луне.
В этом плане, мы американцам Луну отдали, но это не приуменьшило наших заслуг перед космонавтикой. Они сели первыми, но то, что сделали мы, мы тоже сделали первыми. Они прилетели и улетели, а наш аппарат, в результате мягкой посадки в «Море Дождей» 10 ноября 1970 года, не только проложит колею по Луне — он начнёт её настоящее освоение. Советским ученым первым в мире удалось отправить на спутник Земли аппарат, который передавал не только снимки планеты, но и видеоизображение. Это было не проще, чем прокатиться до Луны и оставить на ней следы.
За несколько месяцев до отправки на Луну аппарата «Луноход-1» на планете побывала автоматическая межпланетная станция «Луна-16». Роль ракеты «Луна-Земля» заключалась в отправке возвращаемого аппарата с лунной поверхности обратно домой. А задача станции заключалась в том, чтобы взять образцы лунного грунта в «Море Дождей».
Для того времени это был настоящий прорыв. И только после успешного возвращения станции, ученые решились запустить первый в мире планетоход.
17 ноября 1970 года в 06:46:50 станция Е-8 №203 благополучно прилунилась в Море Дождей в точке с координатами 38° 17′ с.ш. 35° 00′ з.д. Два с половиной часа ушло на осмотр места посадки и развертывания трапов, прежде, чем в 09:28 17 ноября Луноход-1 (аппарат 8ЕЛ №203) съехал со ступени КТ на лунный грунт. Он стал пятым подвижным образованием на Луне после Армстронга, Олдрина, Бина и Конрада.
Аппарат «Луноход-1» проработал на поверхности Луны до 14 сентября 1971 года, то есть одиннадцать лунных дней (10,5 земных месяцев).
За это время он проехал 10 540 м, обследовав площадь в 80 000 м2, передал на Землю 211 лунных панорам и 25 тысяч фотографий. Максимальная скорость движения составила 2 км/час. В итоге луноход в три раза перекрыл свой первоначально рассчитанный ресурс. Однако, ресурс лунохода был не бесконечным. Последний сеанс с луноходом завершился 14 сентября 1970 в 16:05.
15 сентября, при наступлении одиннадцатой лунной ночи Лунохода-1, ТАСС сообщил, что температура внутри герметичного контейнера лунохода стала падать, так как исчерпался ресурс изотопного источника тепла в системе “ночного” подогрева.
30 сентября в месте стоянки лунохода наступил 12 лунный день, но аппарат так на связь и не вышел. Все попытки войти с ним в контакт были прекращены 4 октября. Деятельность аппарата на Луне завершилась “естественной смертью в весьма преклонном возрасте”.
Сам «Луноход-1» до сих пор находится на поверхности Луны. В марте 2010 года аппарат обнаружили на снимках LRO (Лунного орбитального зонда). А 22 апреля этого же года группа американских учёных из университета Калифорнии в Сан-Диего смогли впервые с 1971 года получить отражение лазерного луча от отражателя «Лунохода-1», и тем самым положили конец мистическим домыслам о том, что «Луноход-1» похитили инопланетяне, у которых на Луне база.
А 16 января 1973 года советская автоматическая станция «Луна-21 совершила мягкую посадку на лунную поверхность на восточной окраине Моря Ясности внутри кратера Лемонье, в непосредственной близости от гор Тавр — одного из древнейших горных массивов на Луне. Учитывая все остальные работы по межпланетной и “прикладной” тематике, «Машиностроительный завод имени С. А. Лавочкина» мог производить один луноход в два года, но следующий аппарат этой серии не стал точной копией предыдущего. Прежде всего, конструкторы прислушались к пожеланиям экипажей и сделали третью верхнюю телекамеру, на уровне роста человека. Это существенно улучшило обзор. Благодаря проведённым усовершенствованиям, и установке на нём новой аппаратуры, «Луноход-2», брат-близнец «Лунохода-1» стал самым быстрым из советских лунных роверов — он мог разогнаться до 340 метров в час. Предшественник — «Луноход-1» двигался со скоростью 140 метров в час. Надо сказать, что судьба этого аппарата оказалось не столь успешной. Не секрет уже, что при посадке Луна-21 села в 01:35 в Море Ясности в точке, где всего в 172 км. к югу за месяц до нее сел «Аполлон17», и посадка станции Е-8 №204 произошла всего в 3 метрах от края кратера. Стенки кратера были достаточно круты. Еще чуть-чуть и ступень КТ с луноходом могла бы опрокинуться. Повезло.
После контроля состояния бортовых систем лунохода было установлено, что во время полёта вышел из строя датчик местной вертикали, в связи с чем «Луноход-2» лишился навигационной системы. Всё дело в том, что на “Луноходе-1” датчик крена и дифферента был не гигроскопический, а механический, придуманный во ВНИИ «Трансмаш», и он работал, а для “Лунохода-2” его конструирование отдали другой организации, которая его сделала на другом принципе, и он не заработал. Но опыт экипажа, полученный при управлении «Луноходом-1», позволил сориентироваться по окружающей обстановке и солнцу, и второму лунному вездеходу успешно начать свой первый сеанс движения. Оценив с помощью телевизионных камер окружающую местность, в 04 ч. 14 мин. с пульта водителя была выдана радиокоманда «Вперёд-1”, и «Луноход-2» сначала по трапам сошёл на поверхность Луны, а затем продолжил свой путь.
Экипаж в сеансах движения управлял луноходом, не имея достоверных телеметрических показаний значений углов крена и дифферента, ориентируясь только по горизонту Луны и доверяясь интуиции водителей. К тому же водитель не мог рассчитывать на срабатывание систем защиты и аварийную остановку лунохода при положении шасси выше расчётно-допустимых углов. «Лунной акробатикой» назвали тогда движение «Лунохода-2» по гребню вала кратера в Море Ясности.
За четыре месяца работы «Луноход-2» прошёл 42 километра — это расстояние оставалось рекордным до 2015 года, когда его превзошёл марсоход «Оппортьюнити», передал на Землю 86 панорам, и около 80 000 кадров телесъёмки, но его дальнейшей работе помешал перегрев аппаратуры внутри корпуса.
Вот как об этом вспоминал Олег Генрихович Ивановский, с 1971 по 1983 год — главный конструктор по лунной тематике НПО имени Лавочкина:
«Это произошло при движении в очень сложных условиях внутри одного из кратеров. На стенке этого кратера притаился ещё один, вторичный, маленький. Это самое подлое на Луне. Чтобы выбраться из этого паршивого кратера, оператор-водитель принял вместе с экипажем решение луноход сдать назад. А солнечная панель была откинута. И получилось так, что крышкой солнечной панели он въехал в стенку этого невидимого, ведь камеры смотрели только вперёд, кратера. Он черпнул лунного грунта на солнечную панель. А после того, как выбрались, решили эту панель закрыть. Но лунная пыль такая противная, что её так просто не стрясёшь. За счёт запыления солнечной батареи упал зарядный ток, а из-за того, что пыль стряслась на радиатор, нарушился тепловой режим.
В итоге в этом злополучном кратере «Луноход-2» и остался. Все попытки спасти аппарат закончились ничем.
Кстати, по одной из легенд, «Луноход-2» поехал к площадке, на которой в 1972 году работали американцы и где астронавты ездили на своем самоходном ровере. Вроде бы «Луноход-2» должен был передать на Землю изображение оставленной астронавтами техники, и тем подтвердить или опровергнуть факт действительного пребывания американцев на Луне, ведь «Луноход-2» вполне мог добраться до «Аполлона-17», если бы не сломался.
Интересно, что весь экипаж луноходов подобрали так, что ни у кого из его членов не было никакого опыта управления транспортными средствами – автомобилями, тракторами и т.п. Сделано это было для верности — чтобы земной опыт не был довлеющим при работе с луноходом, и, тем не менее, человеческий фактор сказался на работе машины.
Слово «луноход», как и «спутник», стало использоваться во всем мире без перевода. По итогам всех этих работ в 1971 году Александр Леонович защитил докторскую диссертацию, не останавливая работ по созданию следующего аппарата — «Луноход-3». Ученые Советского Союза имели большие планы на новый аппарат, который был сконструирован и собран в 1975 году. Он должен был стать следующей ступенью в освоении Луны. От своих собратьев аппарат отличался более совершенной телевизионной системой — она была стереоскопической. Еще одно существенное отличие — две телекамеры на подъемной платформе и возможность одновременно передавать на Землю картинку сразу с обеих камер. У предыдущих аппаратов парные камеры работали только по отдельности.
«Луноход 3» — третий автоматический луноход, должен был быть доставлен на поверхность Луны в в 1977 году советским лунным кораблём — автоматом «Луна-25», однако, запуск «Лунохода-3» так и не состоялся. По словам О. Г Ивановского, следующим запуском после первого же удачного полета ракеты 8К82К должен был стать “Луноход-3”. По последним прикидкам его поставили в план 1977 года. Но к этому времени ракета стала активно использоваться для вывода на стационарную орбиту советских спутников связи».
Лишнего носителя для пуска «Луны-25» не нашлось, и Луноход 8ЕЛ №205 вместо Луны попал в музей НПО имени Лавочкина.
«И всё-таки почему “Луноход-3” не покорил Луну»?
Причин тому было несколько. Прежде всего, изменилось отношение к лунной тематике руководства Завода Лавочкина. Его тогдашний генеральный директор Сергей Сергеевич Крюков активно “проталкивал” программу доставки на Землю марсианского грунта. Все силы КБ были брошены на решение этой задачи. И хотя аппарат Е-8 №205, и был готов, сами же его творцы пускать его не собирались. В лунной тематике середины 70-х годов приоритет получила модифицированная станция для доставки лунного грунта Е-8-5М. На ней уже отрабатывались некоторые элементы марсианской “грунтовой” программы. Однако лишь с третьей попытки удалось провести штатный полет Е-8-5М.
Так закончилась гениальная Лунная программа, задуманная С. П. Королёвым, и осуществлённая в беспилотном варианте талантливыми продолжателями и его сторонниками, Георгием Бабакиным и Александром Кемурджианом.
По поводу наших луноходов, в отличие от следов посещения Луны американскими астронавтами, споров не ведётся — советские луноходы видны на Луне.
В 2010 году энтузиасты разглядели на Луне «Луноход-2». Нашли его на снимках, сделанных автоматическим зондом «Lunar Reconnaissance Orbiter» посредством камеры LROC. На них хорошо видны и станция «Луна-21» и сам луноход, и следы, которые он оставил. Кстати, мало кто знает, но «Луноход-2» теперь не наш. В декабре 1993 года НПО им. С. А. Лавочкина продало находящиеся на Луне станцию «Луна-21» и прилагающийся к ней «Луноход-2» на аукционе Сотбис в Нью-Йорке за 68500 долларов.
А. Л. Кемурджиан не только строитель луноходов и основатель отечественной школы конструирования планетоходов, он в значительной мере определил развитие этой дисциплины в мировом масштабе, создал новое направление в технике — космическое транспортное машиностроение.
«Марсоход»
Под его руководством, параллельно с созданием «лунных танков», начались работы над «марсоходами». Именно Кемурджиан был главным конструктором, инженером и директором проекта по созданию первого марсохода. В 1971 году на Марс был доставлен прибор ПРОП-М («Прибор оценки проходимости — Марс»), разработанный и изготовленный во «ВНИИТрансмаше».
Первый микромарсоход массой четыре с половиной килограмма мог удаляться от спускаемого аппарата на расстояние до 15 метров, проводить определение физико-механических свойств грунта. Старт ракеты — носителя состоялся 28 мая 1971 года, но при посадке АМС «Марс-3» на поверхность Марса 2 декабря 1971-го станция передала последние сигналы и прекратила связь с Землей…
ПРОП-М был так же установлен и на спускаемом аппарате АМС «Марс-6», запущенном 5 августа 1973 года, совершившем посадку на Марс 12 марта 1974-го. Но в непосредственной близости от поверхности Марса связь со спускаемым аппаратом тоже прекратилась.
И всё-таки в уже далеком от нас 1971-м была произведена первая мягкая посадка на Марс и первая передача сигналов с его поверхности. Примерно в эти же сроки Марс облетела станция NASA «Маринер-9». Это было началом нового этапа в изучении Красной планеты, однако, в мире мало кто знает, что первым на Марсе был советский «Марс-3» в 1971-м, а не американский «Pioneer» в 1976 году, как это считают. Самыми первыми были советские аппараты — «Марс-2» и «Марс-3», достигшие планеты в 1971 году. Однако им очень не повезло — посадка происходила в условиях сильной пылевой бури, и «Марс-2» 27 ноября 1971 года разбился при посадке.
«Марсу-3» удалось приземлиться 2 декабря, и он начал передавать даже картинку, но длилось это всего 14.5 секунд, после чего связь прервалась, и что там случилось до сих пор неизвестно. Однако миссия не была полностью провалена — орбитальная станция продолжала работать почти год и присылать массу важнейших данных о планете. Любопытно, что ученые в то время знали о поверхности Марса настолько мало, что было непонятно, как по ней передвигаться. Поэтому советские марсоходы были снабжены подобием лыж — на случай, если Марс покрыт песком, снегом или льдом.
Было разработано и изготовлено целое семейство полномасштабных марсоходов, в которых использовался предложенный во «ВНИИТрансмаше» колесно-шагающий способ передвижения. Их планировалось запускать на Марс, но этого не произошло, хотя аппараты не только были успешно испытаны в нашей стране, но и участвовали в сравнительных испытаниях в США.
Приборы типа ПРОП четырежды доставлялись и на Венеру для исследования физико-механических свойств и электропроводности венерианского грунта, которые провели запланированные исследования при температуре почти 500 °C, и давлении около ста атмосфер. Готовился зонд для высадки на Фобос. Для этого потребовалось придумать совершенно необычный принцип перемещения аппарата по поверхности спутника Марса.
Сейчас «Марсианская гонка» на острие науки и техники всего занимающегося космонавтикой человечества, появились новые роботы «Mars 2020», «Exo Mars», «Hope». В 2021-м все они будут на Марсе, и мы многое узнаем о Красной планете, но в год столетнего юбилея Александра Кемурджиана не лишне вспомнить, что после распада СССР «NASA» взяла патенты его марсоходов для своих роверов. Кемурджиана пригласили в NASA, в JPL… Не пошёл…
Мало кто знает, что сегодня Марс-роверы «NASA» — это изначально советская разработка Центра Лавочкина, с которым работал Кемурджиан.
«Чернобыль»
Особая страница в деятельности Александра Леоновича — участие в устранении последствий чернобыльской катастрофы. Уже через две недели после взрыва четвёртого энергоблока, в мае 1986 он побывал на месте аварии, в радиоактивном пекле, в составе одной из первых групп специалистов для оценки условий работы транспортной техники.
Можно представить, какой была крыша третьего энергоблока электростанции после взрыва — это была поверхность, усыпанная осколками взорвавшегося реактора, трубы, тепловыделяющие элементы, бетонные куски.
На спешно закупленных за границей управляемых роботах горела электроника, они остались ржаветь на станции, практически не поработав, проблему усугублял высокий уровень радиации, с которым сталкивались только на Луне луноходы.
Будущий робот, который создавался в институте, должен был быть полноприводным, без кабеля внешнего питания. Никаких резиновых шин, не выдерживающих радиационного воздействия — только металлическое герметичное колесо, легко очищаемое от радиационных включений. На базе опыта, полученного при проведении работ по планетоходам, под руководством Кемурджиана, в сжатые сроки был создан дистанционно управляемый специализированный транспортный робот СТР-1, оказавший существенную помощь при ликвидации последствий аварии. «Трансмаш» отработал проект в авральном режиме, разработчикам оказывалась любая необходимая помощь. Из-за нехватки времени, вместо традиционных совещаний, устраивались «мозговые штурмы» прямо у кульмана одного из разработчиков. Решения принимались быстро: некогда было составлять протоколы технического совещания, назначать ответственных, проставлять сроки исполнения — всё нужно было делать бегом! Этот стиль руководства позволил быстро выполнить задание и дважды испытать робота перед отправкой на ЧАЭС.
Робототехнический комплекс СТР-1 включал в себя самоходное шасси с приборами и оборудованием, обеспечивающими движение, радиотелевизионный комплекс для дистанционного управления, и бульдозерный отвал для дезактивации крыши третьего энергоблока. На практике, СТР 1 оказался даже лучшей машиной, чем предполагалось: Два созданных образца работали непрерывно и безотказно, сменами по 12 часов — высокую работоспособность им обеспечили надлежащее сцепление ходовых колёс с поверхностью крыши, и достаточная ёмкость тяговых батарей — её рабочие смены длились с 8:00 — до 20:00 с небольшим перерывом на обед, остальное время уходило на подзарядку аккумуляторных батарей.
Оба робота СТР-1 отработали на кровлях ЧАЭС более 200 часов, расчистив завалы, и удалив с них более 90 тонн радиоактивных материалов, что позволило исключить привлечение к работам в опасных зонах более 1000 человек. По сути, речь шла о сохранении жизни большого числа людей, не считаясь с собственным здоровьем, ибо Кемурджиану пришлось неоднократно летать в командировки в Припять и находился в зоне расчистки завалов на ЧАЭС для оценки работоспособности СТР-1 и определения путей его совершенствования.
В Чернобыле испытывалось несколько разных аппаратов, но только СТР-1 безотказно отработал до завершения операции.
Последние годы жизни Александр Леонович, отстаивая приоритет нашей страны в создании самоходных космических аппаратов, неоднократно выступал с докладами на различных международных форумах.
Несмотря на вполне гражданское предназначение луноходов, имена его создателей и членов экипажей водителей на долгие годы засекретили. Даже когда те давали небольшие интервью для телевидения, их представляли без имен. Фамилии сидячих космонавтов были названы лишь спустя 23 года. Имя Кемурджиана долгое время держалось в секрете, поэтому многие его статьи были опубликованы под псевдонимами Александров, Леонович или Углев.
Только в конце 1980-х гг. мир широко узнал имя создателя «Лунного трактора» — Александра Кемурджиана, одного из великих ленинградцев с армянским сердцем, чьё наследие ещё должны оценить потомки.
Кемурджиан ушел из жизни 24 февраля 2003 года. Но в его тире между двумя датами вместилось так многое.
Кроме того, о чём уже выше сказано, можно добавить — он доктор технических наук (1971), профессор (1977), лауреат Ленинской премии (1973). Составители книги «Outstanding People of the 20th Century», изданной международным биографическим центром (г. Кембридж, Англия), включили А. Л. Кемурджиана в число «выдающихся людей XX века».
В 1997 году Международный астрономический союз присвоил название Кемурджиан (англ. Kemurdzhian) малой планете № 5933. Медаль имени А. Л. Кемурджиана учреждена Федерацией космонавтики России. Первые вручения медали прошли в 2010 году.
А. Л. Кемурджиан похоронен на Смоленском армянском кладбище на острове Декабристов в Санкт-Петербурге, на могиле установлен памятник, но настоящий памятник, достойный вклада Александра Кемурджиана в космическую науку пока не установлен.
Игорь Киселёв