Меня всегда возмущала фраза дедушки Чуковского «А нечистым трубочистам стыд и срам». Это он для красного словца написал, а сам-то, небось, в Переделкино пользовался печным отоплением, и, соответственно, часто прибегал к услугам трубочистов. Вряд ли он делал это сам, тогда не написал бы эти строки.
Ежегодно, как правило, весной, перед Пасхой, каждый крестьянин становится трубочистом. У нас в деревне это называется «пахать сажу» — то есть, чистить печные трубы от той сажи, а также и золы, которая накопилась за год. Современный городской житель едва ли представляет разницу между сажей и золой, а между тем она существенная. Зола – это то, что остается в печи после сжигания дров, это ценное минеральное удобрение, которое сельские жители за зиму скапливают, а потом вносят в качестве подкормки на огород. Зола серого цвета. Сажа, в отличие от золы – это осажденные в трубах летучие частицы углерода, черные по цвету, поэтому, если дела твои плохи, то и отвечаешь на вопрос «как дела?» — «как сажа бела» — такого никогда быть не может.
Со временем накапливающаяся в трубах сажа сужает диаметр дымохода, что затрудняет тягу. Количество сажи зависит от частоты топки, а также от сорта дров. Если топят осиной, или ольхой – сажи накопится немного, березовые же дрова – самые жаркИе, но и выход сажи с них максимальный. К весне дрова в печке могут плохо гореть, иногда она даже дымит, особенно в сырую погоду. И вот выбирается специальный день, когда надо пахать сажу. Этот день, действительно, специальный: во-первых, в этот день утром не топят печку, иначе от жары невозможно будет ничего делать в трубе, а, соответственно, в лютые морозы не стоит пахать сажу, это должен быть уже теплый весенний денек; во-вторых, желательно, чтобы этот день был субботний, когда топят баню, поскольку сегодня ты, действительно, будешь «нечистым трубочистом», после чего надо изрядно вымыться.
Итак, с чего же начнем? А с самого верха! Верхняя часть крыши деревенского дома называется конёк, и вот этого-то конька нам и предстоит оседлать. Как правило, у каждого дома есть на крыше лестница, которая ведет к трубе. Если лестницы нет, то ее накидывают, а через противоположный край крыши вниз от нее спускают веревки, которые закрепляют внизу, и лестница, таким образом, укреплена. Стояк трубы наверху очень длинный, несколько метров. Для чистки труб понадобится специальный веник – голик (то есть, голый, без листьев). Сначала можно опахать внутри верхнюю часть трубы, круговыми движениями, покуда достает рука, а потом голик насаживается на специальную длинную тонкую палку и постепенно вся сажа спускается вниз, до первого «колена» — изгиба дымохода, который идет по чердаку. Иногда вместо голика используют специальную металлическую щетку. Верхняя часть трубы очищена. Там, как правило, сажи немного, она вся осела в нижних частях дымохода, а здесь ее не более чем треть, или четверть ведра, и она даже более светлая по цвету.
После этого спускаемся с крыши, здесь наша работа уже окончена. Заходим в сени, поднимаемся с ведром и голиком на вышку (так на нашем диалекте называется чердак). Здесь нас ждет встреча с боровом (боровком), но не тем, который является выхолощенным самцом свиньи. Боровом в нашем диалекте называется горизонтально идущая часть дымохода (до этого мы выпахали сажу сверху, как раз до изгиба у борова). Как же добраться туда, внутрь? А очень просто. Боров покоится на толстых досках, уложенных на две поперечные балки, ширина его как раз в один кирпич, и его верхняя часть – это уложенные последовательно поперек кирпичи, тщательно промазанные глиной. Наша задача, используя острый металлический предмет, например, мастерок, или старый топор, отколоть прошлогоднюю глиняную замазку и снять все верхние кирпичи борова. Таким образом, мы получаем доступ во внутреннюю часть дымохода. Первым делом мы совком собираем в ведро кучку золы, которая упала на дно борова с уличного стояка, который мы только что чистили. Потом обметаем весь боров изнутри, и тоже эту сажу выгружаем в ведро.
Далее будет очень ответственная процедура. Боров оканчивается вторым вертикальным стояком, который спускается уже в избу. Наша задача тщательно вымести и этот стояк, опустив всю сажу уже в домашнюю часть дымохода. Делаем и эту операцию. Как же теперь нам заделать открытое чрево дымохода? А также, как поступает хирург на операции, только он зашивает, а мы должны аккуратно сложить все кирпичи в той же последовательности, как и снимали (их примерно штук 10). Перед этим смачиваем ту часть борова, куда их укладываем, водой. И вот тут надо сделать маленькое лирическое отступление о стратегическом мышлении крестьянина. Для заделки верхней части борова нам обязательно нужна размоченная глина. Где же ее взять сейчас, весной, когда вся земля еще покрыта снегом и заморожена? Вот тут и сказывается стратегия: еще летом крестьянин, зная, что весной предстоит эта процедура, запасает ведро, или таз хорошей глины. Она лежит у него в сарае, или в подвале, а дня за два до того, как он будет пахать сажу, глину приносят домой, добавляют воду, немного песочку, горсточку золы, все это тщательно перемешивают, и вот такой раствор погуще, чем сметана, в ведерке поднимают на вышку. Немного промазывают боковые кирпичи борова, плотно укладывают снятые поперечные. Их тоже слегка смачивают водой и тщательно и густо обмазывают глиной. Вот тут ты уже, действительно, становишься «нечистым трубочистом», выпачкавшимся сажей, золой и глиной.
С боровом мы расправились. Кстати, в этот же день вечером, или назавтра утром надо туда подняться с фонариком и хорошенько проверить – нет ли де трещин в глиняной замазке. Их не должно быть по противопожарным показаниям, да и тяга будет хуже. Дымоход должен быть герметичным от устья печи до самой верхней части трубы в крыше. Если есть где трещина, или отверстие, то еще раз хорошенько замазываем их глиной.
Теперь спускаемся домой, и тут нас ждет завершающая часть: надо выпахать сажу из всех частей дымохода, а заодно и выгрести золу из печи. Как правило, в каждом доме свои хитрости и особенности устройства печи. Дымоход иногда причудливо изгибается. Каких только вариантов печи не бывает: это и русская, и щитовка, и лежанка, и плита. Плита может находиться отдельно, в другой части избы, и соединяться с основным дымоходом металлической трубой, а может быть вмонтированной в шесток русской печи и так далее. Все варианты не перечислишь. Общее правило такое: необходимо иметь доступ ко всем частям и коленам (изгибам) дымохода. Это достигается системой душников. Душник – это небольшая металлическая, плотно закрывающаяся дверца на пути шествия дымохода. Открывая душник, мы получаем доступ к определенному отсеку дымовой трубы, откуда можем выгрести золу и сажу крюком (кочергой), или вымести тем же голиком. Кстати, душники используют также и для обогрева дома: когда печь стопилась, трубу закрыли, и минут через 30 угли почти погасли, обычно открывают один душник, и через него пышет жар прямо от углей непосредственно в избу. Всю сажу также выбираем совком и складываем в ведро, или таз. В русской печи не забываем также прочистить чело (верхнюю часть, куда уходит дым вместе с сажей). В челе всегда ее накапливается много.
Эти два понятия настолько срослись, что в народе есть шутливый ответ на надоедливый вопрос «чего?» — говорят «чело да сажа» — опять же горожанин даже и не поймет, о чем тут идет речь. Заодно выгребем золу с пода русской печи (вспоминается название хлеба — подовый), а также и из плиты. У слова «плита» есть два значения: сама печка так называется, а также и непосредственно плита – то есть верхняя часть этой печки, изготовленная из толстого металла, или из чугуна. В советские годы были в продаже типовые чугунные плиты со съемными кружками разного диаметра, чтобы ставить в них разные чугуны для быстрого нагрева. Не видевшему их человеку, наверное, трудно это понять, но тот, кто видел, сразу поймет. Плита по краям тоже промазывается глиной, и если с течением времени эта глина потрескалась, облупилась, то сейчас самое время употребить остатки нашей глины, чтобы красиво и аккуратно обмазать края металлической плиты, чтоб она не дымила и не пропускала огонь.
Таким образом, мы полностью выпахали сажу, замазали все щели, наш дымоход теперь чистый, герметичный, просторный, тяга – идеальная, печка будет прекрасно топиться еще целый год. До вечера глиняная замазка как раз подсохнет, и на ночь можно будет уже топить печку. Ты сразу почувствуешь эффект от того, что выпахал сажу: пламя мгновенно вспыхнет, и через небольшое время загудит в трубах. «ЗавоЯло» — скажет старенькая бабушка – это тоже наше диалектное слово, обозначающее гул пламени в печи. После этого приступают к мытью избы перед Пасхой, о чем я уже писал год назад. Если мы выпахали всего пол ведерка сажи – это мало, значит, топили нечасто, либо, скорее всего, ольховыми дровами. Среднее количество – это целое ведро. Ну а если топили много и все больше березовыми дровами, то может быть и полтора-два ведра сажи. Выпаханную сажу, как правило, высыпают в специально вырытую в снегу ямку на огороде, и она красиво и контрастно смотрится на фоне белого снега. А мы, измазанные сажей, глиной, золой, приметно как я на этой фотографии 1990-х гг., можем с радостью идти в баню, париться березовым веником и смывать с себя всю эту грязь «нечистого трубочиста».
Вадим Грачев