Прошел день, другой потихоньку мы адаптировались, привыкали к этой новой ферме. Я, конечно, поминутно все сравнивал с Великобританией, и это сравнение, честно говоря, было не в пользу Финляндии. Единственное преимущество – это то, что здесь была красивая природа. Хозяйство (нельзя его назвать фермой, это всего лишь большой хутор) расположено на вершине небольшого пологого холма, медленно спускающегося к большому озеру.
В центре хутора хозяйский дом, покрашенный белой краской, достаточно большой, и рядом, через лужайку подсобное здание, окрашенное в красный цвет, где расположена достаточно большая кухня, несколько комнат – это для работников. Этот хутор был в несколько раз меньше нашей английской фермы, здесь выращивали только клубнику, которая плодоносит примерно с середины июня до конца июля. Когда лето холодное (а в Финляндии это бывает часто), то сбор ягод может длиться только месяц. Других культур никаких здесь нет, поэтому и основная масса работников приезжает на месяц, максимум на полтора. Самое большое число работников в пик сезона достигает человек 20. До этого, примерно с конца мая-начала июня нужно всего 2-3 человека на разные небольшие работы – выкашивать ряды между клубничными грядками, пропалывать клубнику и прочие дела. Потом, в конце сезона – примерно недели три в августе – остается тоже 3-5 человек для посадки новых полей клубники, прополки, выкашивания травы. Клубника высаживается по такой же технологии, как и в Великобритании, в пленку. Однако, скажем, полив здесь совсем другой. В озеро опускают большой насос, который качает воду в толстую трубу, из нее вода расходится уже по тонким трубам, которые соединены с разбрызгивателями. Вода разбрызгивается по верху, и только небольшая ее часть попадает к самому растению, т.к. процентов 80 ее попадает на пленку и между рядами. Англичане бы с ума сошли от такой расточительности, а здесь это нормально – ведь кругом вода! Здесь не ощущалось глубокой интеграции человека и техники в хозяйство, при сравнении с Англией. В Англии мне также нравилась пунктуальность и своего рода заботливость о работниках. Скажем, даже пришедшие по почте письма наш Джон не просто отдавал нам, или куда-то складывал, он составлял специальную ведомость, в которую записывал имена работников и указывал число писем, пришедшее данному лицу в этот день. Когда ты на доске объявлений видел свое имя в этой ведомости, то с радостью бежал к Джону получить письмо. Здесь же у дороги, напротив хутора был пластиковый почтовый ящик, куда почтальон опускал письма, газеты, и первый, кто это увидел – хозяин, или работники – забирал всю корреспонденцию, выискивая там, если были, и свои письма.
Так прошли несколько дней. Работников всего, кроме нас четверых, было человек около 10. Работы и для них было не очень много, но потихоньку начала созревать клубника. Нам ждать оставалось недолго, видимо, скоро начнется основной сбор. Среди работников помню одно семейство из Украины. Их звали Анатолий (мы в шутку его звали между собой Анатоль – как Курагина из «Войны и мира»), Вера, а имя их дочери не помню. Сложилась у меня и интеллектуальная компания – это Маша Газина, знакомая по университету, приехавшая вместе с нами на машине из Питера, Лена Руди – из Таллина и взрослая женщина из Ивангорода Наталья Казанская, с которой, хоть и изредка, но потом общались многие годы, правда в последнее время общение совсем угасло. Они все работали, а мы, приехавшие из Питера, все ожидали, когда же работа начнется. У них было свое отдельное питание, поскольку из их зарплаты высчитывали некоторую сумму денег, а вышеназванная Вера из Украины готовила завтраки и обеды (за это ей платилась зарплата — почасовка). Ужина как такового не было, просто на кухне был набор продуктов, холодильник, электроплиты, и каждый мог есть, что хотел и когда хотел. Поскольку мы официально пока не работали, то питались сами. Однако поскольку у работников было много еды, с избытком, то они нас постоянно подкармливали. Так мы «вливались» в коллектив. Вера, когда работала на кухне, была прекрасной поварихой, цены ей не было. Но когда переходила на грядки, то нещадно обворовывала соседние грядки, «стреляла» клубнику с соседних рядов вырываясь вперед. За это ее многие порицали. Это еще и потому, что сама система сбора была «порочной» — одному человеку давали не целый ряд, как в Англии, а ты должен был, идя по междурядью, собирать слева и справа по половинке от каждого ряда. У кого совесть была, тот так и собирал, а у кого не было совести, но была ловкость рук, он мог обобрать сразу оба ряда. Анатоль тоже прославился: Хилья уже позже нам рассказывала, что он во время обкашивания триммером междурядий, выкосил на каждом ряду наружные клубничные цветочки, свисавшие в междурядья, чем нанес ферме убытка на несколько тысяч марок.
Прошло несколько дней, подошел выходной, и неожиданно Вера с Анатолем предложили мне прокатиться с ними до Выборга совершенно бесплатно. Кто живет в Питере и ездит часто в Финляндию, тот знает, как это делается и почему можно кататься бесплатно. Не знаю, есть ли сейчас этот «бизнес», но тогда постоянно все его использовали. Дело в том, что некоторые вредные продукты (пиво, водка, сигареты) в Финляндии стоят намного дороже, чем в России. Каждый человек имел право провезти через границу блок сигарет, литр водки и, кажется, 15 литров пива. Все это в Финляндии благополучно реализовывалось местному населению и приносило неплохой барыш. Поэтому каждый дополнительный пассажир в автомобиле обозначал ввезение в Финляндию вышеназванного набора товаров. Таким образом, можно было совершенно бесплатно съездить в Финляндию из России, либо наоборот, предоставив водителю право использовать провоз этих товаров на твою долю. Вот почему и состоялась моя бесплатная поездка на Родину спустя всего лишь несколько дней после приезда в Финляндию. Воспользовавшись случаем, я написал и отправил письма домой, которые из Выборга шли быстрее, чем из Финляндии, закупил некоторых продуктов, а также провел несколько часов в родной России. В тот же день мы вернулись назад. Кажется, с нами же ездила и Маша Газина.
Прошло еще несколько дней, и однажды Хилья изрекла:
— Ну, завтра можете приступать к работе, клубники уже достаточно.
Это специфическое «ну» она почти всегда произносила, начиная с нами говорить по-русски. Это, очевидно, какая-то неотъемлемая часть эстонско-финского акцента. Даже от других эстонцев я потом слышал это «ну». Таким образом, наше пребывание на ферме «вхолостую» длилось не более недели, может даже чуть меньше. В первый же день у меня появилась возможность проявить свою британскую выучку и показать на что я способен. Сбор клубники в Финляндии происходит в трехкилограммовые белые пластиковые корзинки с ручками. В ручке есть отверстия, в которые вставляется бирка с твоим персональным номером. Каждому работнику в начале сезона выдают целый набор таких бирок с номером, которые закрепляются на большой прищепке (типа огромной булавки). Она цепляется на одежду, например, на ремень брюк. Когда корзинка заполнена, в отверстие вставляется бирка, потом корзинка относится на приемный пункт, где клубника ссыпается в большие ящики для продажи, а твоя бирка учитывается и вешается на гвоздик на стене, куда потом повесят и все остальные бирки от учтенных корзин. В конце дня проверяешь, сколько ты собрал корзин, забираешь бирки, и назавтра все повторяется. Обычно работники за один раз берут три, максимум четыре корзины, толкают пустые перед собой, полные оставляют на ряду за собой. Потом, когда, например, собраны две корзины, их относят, а приносят две-три пустые. В Англии мы работали как монстры, там была настоящая конкуренция, надо было много пахать, чтобы попасть в первые ряды, поэтому работа в Финляндии на клубнике мне показалась просто «детским лепетом». Все собирали по пять корзинок, я – десять, все по десять, я – двадцать пять. Когда я вспоминал наши турниры по сбору в Англии и работал так же, как там, то здесь мне не было равных. Сама Хилья подходила, стояла рядом, смотрела на мою технику сбора и удивлялась. Так быстро я в ее глазах приобрел большой авторитет. Относил на пункт сдачи я всегда не менее чем по 4 корзинки (по 2 в каждой руке), чтобы экономить время. Пустых корзин набирал по 6-8, толкая их перед собой «паровозиком». Хилья подходила и спрашивала, глядя на этот «поезд»:
— Ну, ты что, собрался на нем ехать в Пиетари (это Питер по-фински)?
При этом усмехалась, это у нее был такой эстонско-финский юмор. В общем, работал я мощно, рассказывая всем, как работают настоящие сборщики в Великобритании.
Вадим Грачев
ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ:
Первый раз в Финляндии. Лето 2001. Часть 3
Первый раз в Финляндии. Лето 2001. Часть 1
Второй раз в Финляндии. Лето 2002. Часть первая. Как мы доили коров и что из этого вышло
Второй раз в Финляндии. Лето 2002. Часть вторая. Как мы перестали доить коров и что из этого вышло
Второй раз в Финляндии. Лето 2002. Часть третья. Снова на старой ферме
Второй раз в Финляндии. Лето 2002. Часть четвертая. Лето продолжается: собираем малину в Рополе
