Кажется, она стала еще красивее. Стала другой. Взрослее. Рождение ребенка явно пошло ей на пользу. В ней появилась зрелость, сила и спокойная уверенность, именно она отличает девушку от женщины. Ее любимая тема — ребенок. Она не хочет говорить о разводе. Он принес ей много боли. Единственное о чем она жалеет — об утраченных иллюзиях, которые разбились, как хрустальные слезы. Она хочет пробовать себя в новом амплуа и серьезно думает о театре. Она — Наталья Королева.
-Наталья, помните, как вы впервые оказались в Москве? Какие ощущения испытывали?
-Помню. Страха у меня не было. Мы с мамой приехали к Марте Могилевской (продюсеру) домой. В ее квартире, которая находится на Патриарших Прудах, и состоялась встреча с Игорем Николаевым. Помню, я на него тогда не произвела впечатления, и все, что он сказал: «До свидания, можете ехать домой». Не знаю, как так случилось, наверное, меня вело проведение, и мы отправились с ним на первые гастроли. Никто не прикладывал никаких усилий к тому, чтобы меня заметили, все случилось само собой. Попав на первые гастроли я позвонила маме и сказала: «Кажется, он в меня влюбился». Причем, с его стороны никаких поползновений не было. Я сама не знаю, почему так сказала. Но помню, что мама сильно нервничала, а я отшутилась, добавила: «Шучу, мама». Хотя, такая шутка обернулась 12 годами совместной жизни.
-Ваш развод преподносят как рекламную кампанию. Не задевает?
-Задевает. И очень сильно. Если бы наш развод был искусственным, как однажды это произошло, то ни я, ни Игорь бы так не переживали. Было бы намного легче.
-А почему тогда был сделан такой шаг?
-Нам не хотелось его делать, и я жалею об этом, но мы оказались перед тем фактом, что по отдельности тоже можем себя проявлять как творческие личности. А нас тогда не хотели видеть отдельно. А сколько это могло продолжаться? Год, два, максимум — три. Интерес проходит. Представляете, вы смотрите на сцену, а там стоят Дельфин и Русалка совсем старенькие. Мы такие были бы никому не нужны. А значит, надо было что-то менять. Поэтому тогда мы пошли на такой шаг, чтобы было разделение.
-А сейчас…
-А сейчас, от такой «рекламной компании» мне очень обидно. Вот если бы я начала гастролировать и давала концерты, то было бы очень хорошо. Но я не езжу на гастроли и думаю, что не буду ездить, пока ребенку не исполниться год. Что я от такой рекламы имела? Головную боль, нервы, неприятности, в прессе печатали всякую ложь…
-А почему к вам пресса относится таким образом?
-Не знаю. Я себе этот вопрос задаю 12 лет. Потому что, как только я попала во всю эту тусовку, обо мне ничего хорошего изначально не писали.
-Удачливых людей не любят?
-Да. И хотят таким способом досадить. Не нравилось то, что я таким легким образом попала в Москву и проснулась знаменитой. Так сложилось! Что тут поделаешь? Я ничего специально не делала.
-Правда, что у вас был выбор — Америка или Москва?
-Да, он у меня был. В Америке я должна была учиться в университете. А заниматься по той специальности мне не очень хотелось. И вдруг такой шанс. Москва! Вариант того, к чему я стремилась.
-А вы верили в то, что тут получится?
-Откровенно говоря, нет. Реальнее для меня существовала Америка, у меня на руках был вызов, мне осталось только собрать документы, открыть визу. В Москве же я приехала в никуда и реально понимала, что шансов нет. Разве я обладала какими-то супер вокальными данными или внешностью? Ничего такого во мне не было. Были только конкурентки, гораздо весомее меня. У одной мама — известная певица, у второй — тоже крутилась в этих кругах. А я была никто и ничто. Маленькая девочка из города Киева с мамой. На то, что получится, я точно не рассчитывала. Я всегда говорила Игорю, что послана ему на беду…
-Как это?
-Не знаю. Во всем этом счастье и любви, я всегда говорила, что я, Игорь, тебе в наказание. Может, это сейчас лучше видно, чем раньше, потому что годы были счастливыми. Но если взять те песни, которые он писал, то они вели к тому, что все произойдет именно так, как случилось. «Дельфин и Русалка» появились в 91 году, и, по сути, мы работали уже с этой программой сразу. И то, что там заложено, смысл песни — они не могут быть парой, оправдалось. Два человека — я и он. В совместной жизни стоило невероятных усилий, чтобы этот семейный дуэт сохранить.
-Что же вас держало?
-Любовь. Нам было очень тяжело, потому что чувства были сильными. Расчета в наших отношениях не было. Я приехала в Москву, она была для меня подарком свыше. И смысла цепляться за нее мне не было. Я говорила Игорю: «Не смогу простить измены и если такое случится, то уйду». Еще добавила: «Соберу все в желтый чемоданчик». И потом он написал эту песню. По сути дела, так и случилось.
-А когда вы поняли, что семьи не будет?
-Я за нее боролась. Хотела все-таки жизнь переделать. У нас сложилась очень не простая жизненная ситуация. Мы уже не живем вместе и не являемся мужем и женой. Мы расстались, и это было сделано официально, но без публичных отношений. Мы не ходили в суд, не делили имущество с адвокатами. Причем я, когда шла с Игорем в Загс на развод, сказала: «Ну, хоть расписывались дома, без торжественной церемонии, то разведемся зато торжественно». Этого факта никто не знал, я его не афишировала, согласитесь, факт не самый радостный.
-Печально. Но ваша ситуация лучше. У вас не было никаких публичных оскорблений…
-Это правильно. Нельзя так себя вести изначально. Я считаю, что даже если ты год прожил с человеком, то не имеешь права говорить что-то плохого в его адрес. У нас за 12 лет происходило столько хорошего и столько плохого, но зачем это кому-то знать? Это семья. И у каждого в семье есть и плохое и хорошее.
-У вас была известная семья. А многим известным людям бывает тяжелее, чем обычным смертным…
-Надо уметь делить бизнес и личную жизнь. У нас это проходит неделимо, потому что мы не можем оградить личную жизнь от бизнеса. Вот такой он у нас публичный. Невозможно. Хоть спрячься, хоть уедь, все равно узнают, напишут.
-Вы встречаетесь с Игорем?
-Очень редко. Игорь много работает, у него гастроли, я сижу с ребенком дома. Где-то, может, увидимся. Мы нормальные люди, не испытываем друг к другу антагонизма. До официального развода мы с Игорем не жили вместе год. Я жила и думала: «А что тебе, Наташа, надо?». По большому счету — ничего. Я жила вместе со своими родственниками в квартире. Они в одной комнате — я в другой. В доме шел ремонт, реконструкция, в нем нельзя было жить. И я жила с ними. И понимала, что мне ничего не надо. Один человек — это маленькая комната, душ, минимальные условия и все. Даже когда я купила новую машину, все равно радости не было. Машина была как цель. Вот я еду и думаю: «Зачем я ее купила?», а лишь для того, чтобы поставить себе как цель. И все. В тот момент я оказалась в вакууме жизни и поняла, что не хочу ставить целей, не хочу ничего достигать. Машина есть, дом достраиваю, деньги зарабатываю. А зачем? Мне ведь достаточно маленькой комнаты.
-Это депрессия?
-Это переживания и эмоции. Если бы не было черных полос, мы бы, наверное, не ценили так белые. А у меня в жизни и так все чересчур гладко было. Годы жизни с Игорем белые и рано или поздно, но надо было и через такое пройти. Это опыт, что для человека творческого очень важно.
-Зато сейчас вам нужны и машина, и дом.
-Да, жизнь повернулась на 180 градусов. И тут я специально ничего не делала. Появился Сергей, появился Архип, и дом нужен, и машина. Мне легче жить для кого-то, я понимаю, что делаю, и, естественно, сразу появляются цели. Как говорил мой педагог по актерскому мастерству: «Цель то, что нас никогда не предает». Я придумываю разные задачи и реализовываю их.
-Сейчас вы занимаетесь только ребенком?
-Да. Я засыпаю в час ночи, просыпаюсь в пять утра. Он хочет играть, гулять, общаться. Все время я посвящаю ему. Он главный в моей жизни.
-А няньки есть?
-Нет. Пока нет. Мама моя мне помогает, скоро приедет вторая бабушка, папа рядом. Мой ребенок не чувствует одиночества. Зачем рожать, а потом бросать на попечение няням? И он это будет чувствовать, и ты не комфортно себя ощущаешь.
-В творческом плане будет что-то новое?
-Хотелось бы уйти от семейных тем и пробовать себя в новом русле. В театральном или в кино. Я хочу загореться чем-то, а пока этого нет. Пока я занята только ребенком. Планировать заниматься гастрольной деятельностью не хочу. Это может быть только эпизодически. Хочется хороших песен и музыки. Я не знаю о чем петь. В нашей стране не любят счастливых. Всегда в выигрышном варианте смотрятся те, кто плачет. А какая ко мне жалость? У меня хорошая семейная жизнь — семья, ребенок, муж. Единственное, самое печальное мое пятно в жизни — взаимоотношения с Игорем, но мне эту тему эксплуатировать не хочется. Спеть о счастье можно несколько раз, а о несчастье — глупо. Поэтому сейчас стою на перепутье. Все должно быть правдиво — это, прежде всего.
Юлия Прус, Денис Бессонов
ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ О НАТАЛЬЕ КОРОЛЕВОЙ:
