Сеня Петров, как и все одесситы, любил пошутить. Поэтому, на плацу воинской части, где выстроили новобранцев, на вопрос старшины из хозяйственной роты: «Ну, что молодежь?.. Кого тянет в сельское хозяйство?» Сеня заулыбался, сделал шаг вперед, и сказал: «Меня!».
На счастье, или на горе, но старшина оказался родом из Одесской области, и это утвердило Сеню в должности… свинаря.
Надо сказать, что Сеня про свинью знал только, что из нее делают сало и отбивные, и что свинья хрюкает, но, при этом, не знал педагогических способностей старшины. И как только Сеня появился в расположении хозяйственного взвода (по разговорному «хоз.взвод») хозяйственной роты, старшина уточнил:
– Слушай меня, землячок, внимательно! То, что в Одессе по Дерибасовой улице свиньи не бегают – это не мне одному известно. То, что ты сено от соломы отличить не можешь, мы знаем вдвоем. А вот чему я тебя научу, пока будешь служить, знаю я один!
С юмором оказался старшина. Хоть и областного масштаба, но одесского разлива.
Шутка-шуткой, а работы в хоз.взводе хватало. Забота о личном составе полка складывалась еще и из забот об имевшейся живности: тех же свиней пять, да еще «буреночка», да конь «Радист» и ослица «Машка» – тягловые силы хоз.взвода. Сеня не раз еще пожалел за свой армейский выбор: и работа навозная, и на гражданке нечем будет похвастать.
Старшина распределил обязанности между солдатами с учетом их опыта и стажа службы, а потому за Сеней, как за молодым бойцом, закрепил свинарник и ослицу «Машку» с тележкой, при этом кличка «свинопас» закрепилась за Сеней сама по себе.
В обязанности Сени входило не только чистить свинарник и остальную жилплощадь живности, но также кормить и поить всех животных. А для этого три раза в день на тележке, куда запрягалась ослица, подвозить для всей живности помои и остатки еды из солдатской столовой. Да еще привезти сено-солому, что заготовлены за складами, а то и корма для живности из соседней деревни (старшина их там хранил по личной договоренности).
Правда, по поводу «командировки» в деревню старшин предупредил:
– Будешь справляться, месяца через три разрешу выезжать в село, может с какой подружкой и познакомишься, а пока и без тебя есть кому телегой править.
Уже через три дня работы Сеня не только пропитался свинарником, но и понял, как нелегко дается служба под руководством товарища старшины. Одно утешало Сеню: как-никак, и с поварами сдружился и от остального начальства подальше.
Правда, дружба с поварами могла быстро закончиться. Как-то, ближе к обеду, запряг Сеня Машку в тележку и повез в солдатскую столовую кастрюли для пищевых отходов. Оставил Машку с тележкой, как обычно, ко входу в столовую со стороны кухни, и пошел уточнять – куда пустые кастрюли заносить.
На свою беду Сенька не заметил, что повара у входа выставили охлаждаться три двадцатилитровые кастрюли с компотом. Но, то, что не заметил Сеня, заметила Машка. Компот уже остыл и Машка из одной кастрюли выпила весь отвар (как только у нее в брюхе столько поместилось!), а в двух других просто попробовала. Когда Сеня вышел с поваром за кастрюлями, Машка ковырялась мордой в кастрюле, выбирая фрукты, что повкуснее.
Ой! Что было! Вначале досталось Машке и она, с перепугу, понеслась вместе с телегой через плац к удовольствию и под хохот солдат, что там маршировали. Потом досталось и Сеньке. В наказание за беспечность старшина заставил Сеньку весь следующий день («скажи спасибо, что земляк!») носить помои из столовой ведрами вручную. Солдаты, после того случая, вместо «свинопаса» стали прозывать Сеню «компотом» (и за то Машке спасибо!).
Три месяца пролетели как один день, старшина все еще напоминал Сене про компот, и желание Сеньки выйти за пределы части, или хотя бы на Машке в «командировку» в колхоз, так и не сбылось бы, если не случай. Среди хрюкающего персонала, одна из свиноматок должна была вот-вот опороситься. Эту свиноматку разместили в отдельный закуток, куда старшина заглядывал по несколько раз за день: чтобы была и соломка почище, и водичка в корыте, и питание соответствующее статусу хрюши. В ночь, когда ожидалось, что свиноматка опоросится, старшина добился у начальства разрешения находиться Сене в бытовке, что при свинарнике, а вечером, собираясь домой, строго-настрого предупредил:
– Не вздумай отлучаться, пока не разродится! – Если начнет пороситься, немедленно звони мне и смотри, чтоб не придавила. — Предупреждаю! Я знаю сколько поросят принесет свиноматка! – И если хоть одного задавит, я тебе не только гауптвахту покажу, но и всю службу в свинарнике обеспечу!
Это сейчас Сеня знает, что старшина лукавил: ни старшина, ни свиноматка не знали, сколько народится поросят.
Вечером старшина ушел. Местный, прирученный солдатами пес «Дембель», ласково виляя хвостом, вошел в бытовку, разделить свое и Сенино ночное одиночество.
Одного только желал Сеня, чтобы свиноматка (будь она неладная!) разродилась — бы утром, с приходом старшины.
Ближе к ночи очередной раз Сеня навестил свиноматку: лежит она себе и посапывает слегка, как будто и не собирается рожать. Вернулся в бытовку (ну, чего еще ее сторожить!), не выключая света, прилег на топчан, как был в гимнастерке и сапогах, и, приласкав Дембеля, уснул.
Проснулся, как током ударило, и бегом в свинарню, а там уже поросята рядком к свиноматке присосались, а она их вроде и не замечает: похрюкивает потихоньку, вроде успокаивает себя. Пересчитал: восемь штук, все живы-здоровы и, бегом к телефону, докладывать старшине.
Времени пять утра, а старшина только и ждал звонка:
– Сколько штук? – Восемь? – Молодец! Машина под окном! Выезжаю!
– Смотри, может еще приплод будет, чтоб не подавила!
Пока Сеня бегал звонить, приплода не прибавилось, зато одного поросенка свинья все-таки придавила. Произошло самое ужасное в военной карьере Сени: – Что делать?.. Что делать?..
Мысли крутились, пока не проявилась одесская наследственность. Сеня наломал деревянных палочек из хворостинок веника, которым подметал в свинарнике, повтыкал их в солому в середину сосущего ряда поросят, а на палочки пристроил придавленного поросенка. Получилась так славно, что Сеня и сам бы не смог отличить, который из них придавленный.
Только-только успел Сеня приладить поросенка на палочки, как в свинарнике появился взволнованный старшина. Не обращая внимания на подчиненного и, на виляющего хвостом, Дембеля, старшина поспешил в закуток, где похрюкивала «роженица». Пересчитал поросят и, довольный, протянул Сене руку:
– Молодец! В воскресенье дам тебе увольнительную в деревню на полдня – сходишь в кино!
– А пока пойди, передохни, а я выйду, перекурю.
Сеня не стал ожидать второго предложения передохнуть и вышел на свежий воздух вместе со старшиной. Немного расспросив Сеню о родителях (что пишут?), об Одессе (как Одесса?) и, не докурив сигарету, старшина поспешил в свинарник:
– Как там наш приплод?!..
Как там приплод Сеня уже знал и, когда услышал голос старшины из свинарника – Задавила! Задавила! – не удивился, а скорее обрадовался. Пока старшина беспечно перекуривал, свиноматка развернулась, и все новорожденные поросята все также рядком посасывали ее, а тот, что держался на палочках, валялся на соломе у ее ног.
Долго еще старшина сокрушался по поводу придавленного поросенка и своей беспечности. Потом успокоился:
– Как говорится – первый блин всегда комом!
А Сеню все-таки в увольнение отпустил – свое слово сдержал.
Вячеслав Шишканов
